Сталинград. 7 решающих дней
Шрифт:
На вокзале Сталинград-1 24-я танковая дивизия немцев столкнулась с остатками 13-й гвардейской стрелковой дивизии. Под натиском 20 танков советские солдаты были вынуждены покинуть здание вокзала, но в результате предпринятой контратаки они смогли вернуть себе станцию. Немцы снова атаковали и опять отбили вокзал. В общей сложности в течение этого дня вокзал переходил из рук в руки 4 раза. К вечеру он был завален обуглившимися трупами и сгоревшими танками, но все же отвоеван советскими частями.
В коммюнике 6-й армии от 16 сентября говорилось: «Южный фланг 6-й армии продвинулся далеко вперед. По приказу фюрера битва за Сталинград проходит под объединенным командованием 6-й
Дневниковые записи Хоффмана о сражении за элеватор на южной окраине Сталинграда свидетельствуют об ужасах тогдашних боев:
«16 сентября. Наш батальон при поддержке танков атакует элеватор, из него валя т клубы дыма, так как зерно горит, похоже, русские сами подожгли его. Варвары. Наш батальон несет тяжелые потери, в каждой роте осталось не более 60 человек. В элеваторе засели не люди, а черти, которых не берут ни огонь, ни пули».
«18 сентября. Бои идут внутри элеватора. Русские обречены. Командир батальона сказал нам: «Комиссары приказали своим солдатам погибнуть на элеваторе».
«Если бы так же защищались все здания в Сталинграде, никто из немецких солдат не вернулся бы домой. Сегодня получил письмо от Эльзы. Она ждет моего возвращения с победой».
«20 сентября. Бои за элеватор все еще продолжаются. Русские ведут стрельбу со всех сторон. Мы остаемся в подвале; невозможно подняться и выйти на улицу. Сегодня обер-фельдфебеля Нушке застрелили, когда он перебегал улицу. Бедняга, у него осталось трое детей.
22 сентября. Русское сопротивление в бою за элеватор сломлено. Наши войска продвигаются к Волге. На элеваторе мы нашли около 40 убитых русских. На половине из них была морская форма— это «морские дьяволы». Захватили одного пленного, он тяжело ранен и не может говорить или притворяется. Наши солдаты никогда раньше не знали таких жестоких боев».
«Сталинград — это ад на земле. Это Верден, кровавый Верден с использованием новых видов оружия. Каждый день мы наносим удары. Утром мы продвигаемся на 20 метров, к вечеру русские отбрасывают нас назад».
Немецкий унтер-офицер Сталинград, 1 942 г.
ОФИЦИАЛЬНЫЕ И НЕОФИЦИАЛЬНЫЕ НОВОСТИ
«Борьба за Сталинград близится к успешному завершению. На днях мы ожидаем важного сообщения ОКВ о достигнутых успехах. Немецкая пресса должна будет подготовить особую кампанию, чтобы отметить победоносное завершение исторической битвы за город Сталинград».
Из ежедневного доклада начальника пресс-службы Третьего рейха.
Вторник, 1 5 сентября 1 942 г.
В Берлине официальные сообщения Вермахта о ходе сражения вызывали всплеск пародий:
«Наши войска захватили двухкомнатную квартиру с кухней, туалетом и ванной комнатой, а также смогли удержать две трети этой квартиры, несмотря на тяжелые контрудары противника».
19 сентября Еременко предпринял попытку соединиться с войсками 62-й армии, отрезанными от остального фронта, и провел серию контрударов. Три дивизии и танковая бригада атаковали Мамаев курган, но были отброшены противотанковой артиллерией немцев. Позже в своих мемуарах Чуйков и Еременко будут обвинять друг друга за эту неудачу. И советские войска, и немцы постоянно меняли свою тактику, чтобы приспособиться к характеру местности. Немцы использовали специализированные формирования, например, полицейские батальоны, инженерные подразделения и даже наземные силы Люфтваффе, имеющие навыки уличных боев и подрывных работ. Советы организовали «штурмовые группы»
ТЯЖЕЛЫЕ ПОТЕРИ
20 сентября Паулюс запросил дополнительные подкрепления, объяснив, что он вынужден останавливать атаки из-за растущих потерь. С тем чтобы продолжать наступление, он был вынужден перекинуть часть соединений со своих флангов, предоставив там удерживать линию фронта войскам союзников Германии. Паулюс и командующий группой армий «Б» генерал фон Вайхс предупреждали ставку, что фланги теперь становятся все более и более уязвимыми. Но Гитлер настаивал на продолжении ударов по Сталинграду. К 21 сентяб-
СРАЖЕНИЕ ЗА ЭЛЕВАТОР
Андрей Хозяинов, командир пулеметного взвода 92-й морской стрелковой бригады, единственный оставшийся в живых после сражения за элеватор, в котором участвовали 30 гвардейцев и 18 матросов, позже написал о нем:
«Помню, как в ночь на 1 8 сентября, после жаркого боя, меня вызвали на командный пункт батальона и дали приказ: добраться с пулеметным взводом до элеватора и вместе с оборонявшимся там подразделением удержать его в своих руках во что бы то ни стало. Той же ночью мы достигли указанного нам пункта и представились начальнику гарнизона. В это время элеватор оборонялся батальоном гвардейцев численностью не более 30-35 человек вместе с тяжело и легко раненными, которых не успели еще отправить в тыл. Гвардейцы были очень рады нашему прибытию, сразу посыпались веселые боевые шутки и реплики. В прибывшем взводе было 18 человек при хорошем вооружении. У нас имелись два станковых и один ручной пулеметы, два противотанковых ружья, три автомата и радиостанция.
1 8-го на рассвете с южной стороны элеватора появился фашистский танк с белым флагом. «Что случилось?» — подумали мы. Из танка показались двое: один фашистский офицер, другой — переводчик. Офицер через переводчика начал уговаривать нас, чтобы мы сдались «доблестной» немецкой армии, так как оборона бесполезна и нам больше не следует тут сидеть. «Освободите скорее элеватор, — увещевал нас гитлеровец. — В случае отказа пощады не будет. Через час начнем бомбить и раздавим вас». «Вот так нахалы!» — подумали мы и тут же дали короткий ответ фашистскому лейтенанту: «Передай по радио всем фашистам, чтобы катились на легком катере... к ботовой матери... А парламентеры могут отправляться обратно, но только пешком». Фашистский танк попытался было ретироваться, но тут же залпом двух наших противотанковых ружей был остановлен. Вскоре с южной и с западной сторон в атаку на элеватор пошли танки и пехота противника численностью примерно раз в десять сильнее нас. За первой отбитой атакой началась вторая, за ней — третья, а над элеватором висела «рама» — самолет-разведчик. Он корректировал огонь и сообщал обстановку в нашем районе. Всего 1 8 сентября было отбито девять атак.
Мы очень берегли боеприпасы, так как подносить их было трудно и далеко. В элеваторе горела пшеница, в пулеметах вода испарялась, раненые просили пить, но воды близко не было. Так мы отбивались трое суток — день и ночь. Жара, дым, жажда, у всех потрескались губы. Днем многие из нас забирались на верхние точки элеватора и оттуда вели огонь по фашистам, а на ночь спускались вниз и занимали круговую оборону. Наша радиостанция в первый же день боя вышла из строя. Мы лишились связи со своими частями.