Сталинград. За Волгой для нас земли нет

Исаев Алексей Валерьевич

Немецкая 22-я танковая дивизия XXXXVIII танкового корпуса по своим боевым возможностям недалеко ушла от первого румынского подвижного соединения. Именно про это соединение рассказывают историю о съеденной мышами электропроводке. Вследствие этого из примерно 100 боевых машин соединения оказались готовы к бою всего около 30 танков. Впрочем, если вспомнить, что значительную часть танкового парка 22-й дивизии составляли 38(t), даже без смелой акции мышей-диверсантов ее боевая ценность была сомнительной. Но, так или иначе, соединение было вовлечено в подготовку к обороне периметра плацдармов у Клетской и Серафимовича. Произошло это буквально за несколько дней до начала «Урана». Дивизия получила приказ на выдвижение в полосу румынской 3-й армии 10 ноября. Последние части соединения начали выдвижение в назначенный район 16 ноября. Теоретически немецкая [301] танковая дивизия могла стать «цементом», скрепляющим оборону союзника

Германии. Еще одной попыткой влить «быстротвердеющий цемент» в построение румынских войск была так называемая боевая группа Симонса. Она была составлена из подвижных частей 62-й пехотной дивизии: противотанкового дивизиона, разведбата, дивизиона артполка и штаба с взводом связи. Также в группу Симонса вошел 611-й отдельный дивизион истребителей танков (по разным данным, «Мардеры», или Panzerjager I с 47-мм пушкой). Такая боевая группа численностью около тысячи человек могла стать опорой более слабых в противотанковом отношении румынских войск. Боевая группа Симонса подготовилась к ведению боев к юго-западу от Клетской и подчинялась штабу XXXXVIII танкового корпуса.

Румынские войска к югу от Сталинграда не успели получить армейское управление. 21 ноября они должны были быть переданы из 4-й танковой армии Гота в подчинение 4-й армии генерала Константина Константинеску. В состав 4-й румынской армии должны были войти VI (1, 2, 18, 4 пд), VII (5 и 8 кд) корпуса и 5-й полк «рошиорей»{145}. Всего в составе этих румынских войск насчитывалось 75 380 человек. Принимавшие участие в наступлении на Сталинград румынские войска понесли большие потери — кампанию эти дивизии начинали в общей численности 101 875 человек.

Разведка снова ошибается. Что интересно, советская и немецкая разведки осенью 1942 г. ошиблись в оценке реального состояния и возможностей противника. Советские разведчики недооценили численность 6-й армии, немецкие — масштабы ударов по фронту на Дону. Разумеется, передвижения советских войск в [302] подготовительный период контрнаступления под Сталинградом были замечены немцами. Начиная с середины октября командование группы армий «Б» получило множество сведений о концентрации советских войск в районе Саратова, что могло свидетельствовать о подготовке наступления на Сталинградском направлении. К 3 ноября разведка сообщила, что советские войска готовятся к наступлению против 3-й румынской армии. Было отмечено также интенсивное строительство переправ, что не могло быть полностью объяснено необходимостью улучшения снабжения войск. Однако эти сообщения не были восприняты как подготовка к наступлению колоссального размаха. Борьба за плацдармы у Клетской и Серафимовича была спутником сражения за Сталинград, и к выпадам на этих направлениях немцы успели привыкнуть. Например, 21-я армия пыталась участвовать контрударами у Клетской в сражении в излучине Дона в июле — августе 1942 г. Повторение июльских и августовских наступлений не расценивалось как серьезная опасность.

Контрмеры с целью предотвратить возникновение кризиса тем не менее принимались. Еще до начала советского наступления на восток отправилась 6-я танковая дивизия. Но ей предстояло преодолеть 4000 км по железной дороге, и она буквально на неделю опоздала к началу боев. Находившийся в резерве группы армий «Б» XXXXVIII танковый корпус также еще до начала операции «Уран» нацеливался на контрудары для парирования попыток советских войск развить наступление с плацдармов. Я уже упоминал об этом выше, говоря о 1-й румынской и 22-й танковых дивизиях. Дёрр пишет: «Исходное положение корпус должен был занять в районе Перелазовский, Бол. Донщинка, Петровка, так как предполагалось, что главный удар русские будут наносить [303] с плацдарма у Клетская. Для контрудара по западному флангу наступающих войск район юго-западнее Перелазовский был благоприятным. Были разведаны возможности нанесения удара в направлении как на Клетская, так и на Серафимович»{146}, Впоследствии этот дуализм в планах его использования сыграет злую шутку с XXXXVIII танковым корпусом.

12 ноября 1942 г. был первый сильный снегопад. Падающие с неба белые хлопья скрывали противников друг от друга. Через полосу ничейной земли почти ничего не было видно. Смутные контуры позиций, передовых постов, проволочных заграждений лишь иногда проглядывали через снежные заряды. Точно так же в штабах противостоящих друг другу армий смотрели на смутные контуры группировок противника. Разведка дала лишь размытые очертания действительного состава тех войск, с которыми вскоре предстояло столкнуться в смертельном бою.

Танковая армия. Первый успех

День артиллерии. 19 ноября в 8.50 утра после 1 часа 20 минут артиллерийской подготовки атаки войска Юго-Западного и Донского фронтов перешли в наступление. Действия артиллерии затруднялись из-за

сильного снегопада и утреннего тумана. Непосредственная авиационная подготовка атаки в полосе наступления ударных группировок фронтов ввиду плохой погоды не была осуществлена. Плохая погода также не позволила развернуть активные действия воздушных армий днем 19 ноября. Однако если для операции «Марс» плохие погодные условия стали во многом роковыми, то для [304] «Урана» они не сыграли существенной роли. В последующем немало операций Красной армии начиналось в плохую погоду.

После восьмидесятиминутной артиллерийской подготовки в 8.50 части 5-й танковой армии перешли в наступление по всему фронту. На переднем крае обороны дивизии первого эшелона, наступавшие на главном направлении, встретили слабое сопротивление. По мере продвижения в глубину сопротивление противника возрастало и продвижение пехоты замедлялось. Атака правофланговой 14-й гвардейской дивизии против 9-й румынской пехотной дивизии вообще успеха не имела.

Однако атака пехоты была лишь прелюдией атаки крупных танковых сил. В 13.00 танковые корпуса вышли на линию наступающей пехоты. 1-й танковый корпус получил для действия полосу около 8–9 км по фронту, а 26-й танковый корпус — 12–14 км. Общая ширина полосы действий танковых корпусов, таким образом, была около 20–22 км. Корпуса шли плечом к плечу. Непосредственно в прорыв они входили каждый на участках 5–6 км, имея примкнутыми свои внутренние фланги и в стороны внешних флангов свободные полосы по 5–6 км. К моменту ввода в бой танковых корпусов оборона противника еще не была полностью прорвана, и танковые корпуса, преодолев с ходу последние очаги сопротивления, начали быстро продвигаться на юг.

Наиболее мощным и стремительным был удар 26-го танкового корпуса, который, разгромив в полосе движения части 5 и 14-й пехотных дивизий противника, к рассвету 20 ноября овладел Новоцарицынским, Перелазовским, где разгромил штаб V армейского корпуса румын и захватил большие трофеи. Танки, подойдя к Перелазовскому, с ходу открыли огонь, а мотопехота быстрым броском на машинах подошла на дистанцию [305] ружейно-пулеметного огня и охватила Перелазовский с флангов и тыла. Удар корпуса был настолько сокрушительным, что ошеломленный противник, оказав очень слабое сопротивление, бросил оружие и группами начал сдаваться в плен. Только 19-я танковая бригада, двигавшаяся на левом фланге корпуса, была задержана противником и сумела присоединиться к корпусу в Перелазовском только утром 21 ноября.

В то время как 26-й танковый корпус быстро продвигался вперед, 1-й танковый корпус встретил у Песчаного (Усть-Медведицкий) сильное сопротивление, не смог преодолеть его с ходу. Его противником была 22-я танковая дивизия противника, подходившая из глубины. Надо сказать, советская разведка не сумела своевременно выявить наличие 22-й танковой дивизии противника, поэтому столкновение с ее частями в районе Песчаного было до некоторой степени неожиданностью.

Если бы все шло по плану, дивизия могла и не оказаться на пути советского танкового корпуса. Поначалу даже не было никаких предпосылок для выдвижения резерва группы армий к плацдарму у Серафимовича. В 9.00 утра 19 ноября командир XXXXVIII корпуса Гейм позвонил в группу армий «Б» и потребовал немедленно ввести его танковый корпус в северо-восточном направлении в сторону Клетской. Свое решение Гейм мотивировал тем, что со стороны Клетской возникла реальная опасность для тыла 6-й армии. Начальник штаба группы армий фон Зондерштерн согласился с командиром корпуса. В 9.30 корпус начал марш к Клетской, на направление вспомогательного удара Юго-Западного фронта. Однако в 10.45 корпус Гейма получает новый приказ, на этот раз от командования сухопутных войск: «Наступление должно осуществляться не на северо-восток, [307] а на северо-запад». Т.е. XXXXVIII корпус перенацеливался на плацдарм у Серафимовича. Остроты ощущений солдатам и офицерам корпуса добавляло то, что все эти маневры осуществлялись в метель на обледенелых дорогах. Надо сказать, что верховное командование приняло правильное решение и направило свой самый сильный резерв на направление главного удара советских войск.

Второй день наступления 5-й танковой армии ознаменовался столкновением с частями мятущегося между плацдармами XXXXVIII танкового корпуса. С рассветом 20 ноября части 5-й танковой армии возобновили наступление с задачей развить успех первого дня и совместно с частями 21-й армии уничтожить 3-ю румынскую армию.

1-й танковый, 8-й кавалерийский корпуса и 8-й мотоциклетный полк весь день вели бой за Песчаный и к вечеру овладели им. Остатки 22-й танковой дивизии начали медленно откатываться к югу. Ее было решено просто обойти. Вечером 20 ноября 1-й танковый корпус изменил направление движения и стал поворачивать на юго-восток, на Б. Донщинку. В связи с отсутствием дорог на новом направлении корпус В. В. Буткова двигался по одному маршруту.