Сталинград

Калинин Даниил Сергеевич

Перед самым поворотом торможу, вытягиваю вправо руку с пистолетом, дважды стреляю вслепую. Высовываюсь. Прямо у ног ворочается раненный осколком гранаты немец. А еще один, вставший на колено в пяти метрах впереди по траншее, быстро стреляет навскидку. Успеваю шарахнуться назад, а как только пуля выбила клочок земли в угловой бровке, вновь выныриваю в траншею, слыша, как часто дышат сзади запыхавшиеся бойцы. Дважды нажимаю на спуск, и после второго выстрела враг падает, зажав ладонью пробитое горло…

Шагнув в сторону, резво разворачиваюсь назад, зашипев от неожиданной боли в животе, но

две пары из моего отделения уже наступают по левому ходу, спинами закрыв от меня врага. Не спит и прикрывающая меня тройка – ребята бодро устремились вперед, готовясь в любую секунду открыть огонь. Сейчас, братцы, сейчас и я к вам присоединюсь…

Трясущимися руками меняю обойму на запасную, досылаю патрон в ствол… Голова что-то кружится, нужно присесть… Опершись на земляную стенку спиной, наконец смотрю вниз, на живот – и медленно сползаю вниз с пересохшим от ужаса горлом. Гимнастерка на животе вся целиком пропитана кровью, а боль и резь внутри усиливаются с каждой секундой. Лихорадочно вспоминаю, что ничего утром не ел, только пил, и эта мысль немного успокаивает: кишки пустые, значит, есть шанс…

– Это вряд ли.

– Чего?!

– Вряд ли выживешь. У тебя кончился пенициллин, а рана серьезнее, чем ты думаешь. Осколок пробил брюшную аорту, ты истечешь кровью в ближайшие минуты.

От накатившего ужаса я бешено засучил ногами, сгреб пальцами землю, невольно отметив, как участилось дыхание.

– Это ты? Это все ты?!

– Нет, уважаемый игрок, не я. Увы, параметры «везения» откатились, и сейчас случилось то, что происходит с большинством фронтовиков в конце пути.

– Зараза… Как же обидно-то…

– Всем обидно. Особенно молодым. Смерть вообще несправедливая штука.

Немного помолчав и еще не в силах поверить в происходящее, я вдруг неожиданно жалобно для самого себя попросил:

– Слушай, а ты можешь… Можешь позвать сюда Олю, а? Хочу увидеть ее еще хоть раз, напоследок…

– Она уже бежит сюда. И она успеет. Я кое-что изменил в настройках, ты дотянешь до ее появления, Рома. И даже успеешь поговорить – у тебя будет время. А вот нам с тобой пришла пора прощаться.

– П-п-почему?!

– Потому что для того, чтобы Оля успела к тебе, а ты не так быстро истекал кровью, я кое-что нарушил в системном коде… Грубо нарушил. И теперь это нарушение ударит по мне. Уже идет обратный отсчет деактивации программы, после чего меня просто сотрет из виртуальной реальности…

– Как такое… Спасибо тебе! Спасибо тебе огромное!!!

– Это тебе спасибо, Рома. Находиться рядом с тобой, смотреть на мир твоими глазами, слышать твои мысли и пропускать через себя твои чувства – это было наградой. Иногда мне действительно казалось, что я и сам живой… Она уже рядом. И это твой последний шанс. Прощай Рома…

– Прощай…

В голове, словно эхо, раздается «прощай», произнесенное помощником, а я вдруг почувствовал какую-то пустоту… Но не успел еще это обдумать, как из-за поворота буквально стрелой вылетела

моя казачка и тут же бросилась ко мне. Со слезами на глазах девушка упала передо мной на колени, сжимая в руках индивидуальный пакет и бинты, потянулась к ране, но я уже заметно ослабевшим голосом ее предупредил:

– Не надо… Пробита брюшная аорта… Просто посмотри на меня. Я хочу увидеть твои глаза… В последний раз.

Девушка вся затряслась от беззвучных рыданий, но голову подняла. Наши взгляды встретились, и в считаные мгновения наполненные невыносимой болью очи любимой изменили свой цвет с серого на карий. А в следующую секунду она едва не закричала изменившимся голосом, так, словно испытывала невероятное физическое напряжение:

– Быстрее выходи из игры! Быстрее, пока я здесь!!!

Меня не пришлось заставлять просить дважды. Усилием воли я вызвал интерфейс, и в следующую секунду он проявился перед моим взором!

– ВЫХОД ИЗ ИГРЫ!!!

Наши дни

Александр проснулся от какого-то невнятного крика, раздавшегося в комнате Мещеряковой. Обеспокоенный, он направился к ней. А заслышав глухие стоны, ускорился и буквально вбежал в комнату, одновременно включив свет:

– Оля, что случилось? Опять кошмары?!

Свою подопечную он поначалу даже не узнал: пропитанное обильным потом белье, спутавшиеся волосы, невероятно бледная, едва ли не восковая кожа… И полопавшиеся капилляры в глазах, столь густо покрывшие белки красными нитями, словно их целиком залило кровью. Но «интела» она разглядела, узнала, после чего хрипло спросила:

– Что с Ромой?! Он… Он вернулся?!

– Н-н-н… Сейчас пойду посмотрю!

– Быстрее!!!

Подстегнутый едва ли не животным криком девушки, Александр поспешил в зал, где стояла капсула Самсонова. Его охватило вдруг неясное волнение, он перешел на легкий бег, и первым, что увидел, были потухшие экраны аппаратуры, контролирующие показатели игрового процесса. Сделав неверный шаг к капсуле, мужчина склонился над ней, охваченный безумной надеждой и одновременно сильнейшим страхом…

А после облегченно выдохнул. Рома смотрел на него широко открытыми глазами и слабо улыбнулся при виде «интела».

Живой и в сознании.

Эпилог

Шесть месяцев спустя

Они медленно гуляли по сентябрьскому парку, лениво вороша ногами желтые листья, обильно устлавшие землю. Восстановившийся после «погружения» Рома, успевший даже неплохо так подкачаться, и молодая, цветущая красавица, недавно ставшая его невестой. Уже по-настоящему.

Им бы радоваться да наслаждаться счастливой жизнью без войны, которая на несколько месяцев стала неотъемлемой частью их судеб. Но они не были веселы, нет. Более того, совсем недавно молодые едва ли не вдрызг разругались из-за непростого решения Романа, которому так противилась Оля. Все дело в том, что Самсонов записался бета-тестером в новый проект «интела» и уже подписал договор. У парня была веская причина – деньги. Ему были нужны деньги. Много денег.