СТАЛИНИАДА
Шрифт:
Предупреждение
Когда Сталин умер, люди Берия собрали на ближней даче — последнем пристанище вождя — все документы и бумаги и увезли их. Эти бумаги исчезли. Позже в тайнике письменного стола случайно была обнаружена записка на русском языке: "Сталин! Перестань засылать ко мне террористические группы, иначе зашлю одного человека и второго уже не понадобится. Тито".
Говорят, что Сталин испугался предупреждения.
Политическое наследство
Тень Сталина долго лежала на советско-югославских отношениях. Когда Хрущев прилетел в Белград на переговоры
— Россия и Сталин сделали нам так много плохого, что нам сегодня трудно доверять русским.
Воцарилась напряженная тишина. Хрущев подошел к говорившему, хлопнул его по плечу и сказал:
— Товарищ Тито, когда тебе понадобится провалить какие-нибудь переговоры, назначь главой делегации этого человека.
Смех снял напряжение.
ПОБЕДИТЕЛЕЙ СУДЯТ. БЕСКОНЕЧНЫЙ 37-Й
Наладим!
Сталин обратился к Абакумову:
— Говори, товарищ Абакумов, какие есть нужды.
— Да вот, плохо очень: отменена у нас смертная казнь. Трудно оформлять эти дела.
— Да, знаю, трудно. Тут, понимаешь, я пошел на поводу.
Уговорили. Это дело мы наладим. Не беспокойся.
Абакумов выразил чрезмерно бурный восторг.
— Спасибо, я знал, что вы поможете.
Сталин посмотрел на него без улыбки.
— Вот, может быть, тебя первого и расстреляем, товарищ Абакумов.
— Если заслужил — я готов.
— Зачем заслужил. Иди, не беспокойся, дело мы наладим.
Ужасно, если правда
В войне наша страна понесла чудовищные потери — по официальным данным свыше 20 миллионов человек. Возможно, вдвое больше. Количество калек после войны было огромным. Вели они себя независимо. Терять им было нечего. Жили они впроголодь и бедственно. Говорили остро и безоглядно. Чувствовали себя обиженными судьбой и властью. Они знали, что отдали стране и победе жизнь и здоровье, и не стеснялись просить благодарности. Но ее не получали. При этом они всегда были на виду, в самых людных местах: на базарах, толкучках, рынках, у пивных, в электричках, около церквей. Их высказывания обладали острой убедительностью и взрывной силой. Они были дрожжами недовольства.
Предание говорит, что в 1948 году Сталин велел собрать всех неприжившихся и не приставших к семьям, одиноких и бездомных инвалидов-калек и уничтожить. Где-то об эту пору они и впрямь, кажется, исчезли…
Сталинское внимание к молодежи
В Воронеже в 1948 году арестовали 24 человека, обвинив их в троцкизме. Это была молодежная партия коммунистов. В средние века лишь в форме ереси боролись с церковью. Молодые люди в форме сталинизма и преданности Сталину боролись с некоторыми аспектами сталинизма. Причины всех недостатков они приписывали искажению сталинских указаний и идей. Воронежское МГБ пыталось сделать на этих ребятах карьеру и вывести дело на уровень ленинградского. Абакумов докладывал об этом деле Сталину. Вождь внимательно следил за ходом расследования с начала и до конца, и при его мудром и заботливом содействии ребята получили огромные сроки заключения.
Тысячу раз повторенный призыв
На двери туалета одного из институтов кто-то написал: "Долой Сталина!" Бдительный посетитель сортира доложил об этом куда следует. Оттуда приехала сыскная бригада и заставила всех студентов и преподавателей написать эту фразу на бумаге.
Следователи проделали
Диалог с печальным финалом
(невыдуманная история)
— Почему ты не куришь?
— Вредно для здоровья.
— Но ведь товарищ Сталин курит.
— В этом вопросе товарищ Сталин мне не пример. Некурящего посадили.
Посылка на чужое имя, или сидевший за дело
По достижении совершеннолетия сына врага народа Камила Икрамова на всякий случай посадили в тюрьму.
Как-то его сосед по камере Гордиенко получил посылку от жены на фамилию Гиммельфарб. Камил находился в недоумении, пока не узнал, в чем тут дело.
Два комсомольца — украинец Гордиенко и еврей Гиммельфарб ушли добровольцами в армию. Окончив танковое училище, по дороге на фронт молодые лейтенанты провели сутки в Киеве у родителей Гиммельфарба. Их хорошо принимали, на проводы собралась вся многочисленная родня Гиммельфарбов.
В первом же бою танкисты попали в окружение и, бросив машины, стали пробираться к своим. Гиммельфарб был тяжело ранен и попросил Гордиенко пристрелить его. Тот выполнил просьбу и продолжал путь один, однако он не поспевал за фронтом и когда дошел до родного Кировограда, там были немцы. Месяца полтора Гордиенко отсиживался в подвале, а потом, убедившись, что немцы осели на Украине прочно, выбрался из подвала и пошел служить в полицию. Служил истово и вскоре стал начальником полиции родного города. Прошло около года, и к городу стала подступать канонада — возвращались советские войска. Когда немцы отступили к Белой Церкви и стало ясно, что войну они проиграли, Гордиенко пересек линию фронта и представился Гиммельфарбом, показав документы своего убитого друга и рассказав о скитаниях на оккупированной земле: бывшему полицаю легко было сочинить правдоподобную легенду.
Танкистов не хватало, и Гиммельфарбу вскоре дали танк. Он ничем не рисковал — разоблачать его было некому: вся семья Гиммельфарба погибла в Бабьем Яру. Войну Гиммельфарб закончил с двумя орденами и множеством медалей. По понятным причинам он не стал возвращаться домой, а уехал в Калининскую область. Шли годы.
Гиммельфарб женился, появились дети. Работал он хорошо и однажды попал на страницы областной газеты. Это-то и явилось роковым событием. На проводах молодых офицеров в семействе Гиммельфарбов была девушка, влюбившаяся в сына хозяев. Теперь уже немолодая женщина, она случайно прочла об инженере- мелиораторе Гиммельфарбе в газете и поехала в Калининскую область в деревню Дракино, однако вместо Гиммельфарба нашла там его товарища. Долго гадала женщина, что же могло произойти, и наконец заявила о своих сомнениях в органы власти.
В лагерь Гордиенко попал уже под своей собственной фамилией, однако из дома его увезли как Гиммельфарба, и посылки от жены приходили на это имя. Иногда в лагерях сидели и за дело.
Наблюдения над национальным характером
Писатель Николай Иванович Кочин, автор романа «Девки», начитанный и образованный человек, просидел 10 лет. Был в Средней Азии, где-то на медных рудниках. Лагерь средний — тысяч 200 (большие — миллиона полтора). Сидели там русские, украинцы, латыши, грузины, немцы, японцы и другие. Абсолютный интернационал. Каждая нация живет по-своему и сидит по-своему в лагере. Удивительный национальный тип японца.