Сталинские коммандос. Украинские партизанские формирования, 1941-1944

Гогун Александр

Активизировалась деятельность партизан и в лесостепных областях Правобережья. В Каменец-Подольской области отряд под командованием Антона Одухи, насчитывавший в декабре 1942 г. 80 человек, до сентября 1943 г. вырос в соединение (430 бойцов), в рядах которого к 1 февраля 1944 г. числилось 2642 партизана [306] . В Каменец-Подольскую и Винницкую области в конце 1943 г. переводили и другие партизанские отряды и целые соединения, выделенные из уже действовавших соединений — в частности, Житомирского, под командованием А. Сабурова.

306

Украша партизанська… С. 113.

Близкое к АК подполье сообщало в августе-сентябре 1943 г. о победах красных: «Положение с безопасностью ухудшается далее. Каждый день происходит несколько нападений на военные объекты, промышленные предприятия или [государственные] сельхозимения. За границами крупных центров власти оккупанта нет. Немцы не проводят больших, систематических акций по ликвидации партизан. Южное

Полесье… является областью влияния партизан укр[аинских] (т. е. националистов. — А. Г.). Северным, включая сев[ерную] часть пов[ета] Столинского, овладели советские партизаны… Большую смелость проявили советские командиры при уничтожении во второй половине июля около Бреста-Волынского железных дорог и складов. Систематически сжигаются имения и атакуются коммуникации. Поезда всегда обстреливаются, ходят только днем… Отряды вспомогательные немецкие, созданные для борьбы с диверсией, убегают к бандам: так было с украинской стационарной полицией в Дро-гичине и кавказскими горцами и казаками. Исключение составляют польские полицейские батальоны, рекрутированные из «местных» и руководимые поляками (Кобрин, Дорогичин)» [307] .

307

Сводка представительства правительства Республики Польша на родине: «Земли восточные, обзор территории за период 15.VII-15.IX.1943», 662/A-8, не ранее 15 сентября 1943 г. (AAN. 202/III-120. K. 6).

При этом 13 ноября в отчете РКУ в Берлин отмечалась другая тенденция: «Несмотря на [неблагоприятное] положение на фронте, общее возрастание бандитской деятельности не установлено» [308] .

Дело в том, что партизанские командиры в тот момент получили задание, которое, с точки зрения их руководства, было важнее операций против тыловой нацистской администрации, подчиненных Коха и Розенберга. В конце августа — начале сентября 1943 г. советские войска вышли на левый берег Днепра. Битва за Днепр продолжалась до середины ноября 1943 г. В ходе операции соединения Украинского штаба и представительств УШПД на фронтах должны были не только усилить диверсионную деятельность на железных дорогах, но и содействовать Красной армии в форсировании основной водной артерии Украины, а также Десны и Припяти, и, кроме того, в непосредственном взаимодействии с фронтовыми частями захватывать райцентры и даже города. Строкач в разговоре с сотрудниками УШПД заявил, что важной задачей партизан является «ворваться в Киев раньше Красной армии» [309] .

308

Рейхскомиссар Украины [Э. Кох], отчет о ситуации, предп. для А. Розенберга, V–I 301, 13 ноября 1943 г. (BAB. R6/311. Bl. 8).

309

Кентій А., Лозuцькuй В. Війна без пощади і милосердия… С. 171.

До 15 000 партизан Левобережья за июль-октябрь 1943 г. в связи с наступлением Красной армии вышли в советский тыл. Несмотря на это, общая численность партизан не уменьшилась. Хрущев писал Сталину в начале октября 1943 г.: «Всего на Украине, в тылу противника, в настоящее время действует свыше 30 000 вооруженных партизан…» [310] Свыше 17 000 из них было привлечено для помощи Красной армии в ходе форсирования Днепра Красной армией [311] и битву за плацдармы на Правобережье.

310

Докладная записка Хрущева Сталину о действиях партизан Украины, 9 октября 1943 г. (ЦДАГО. Ф. 57. Он. 4. Снр. 190. Арк. 171).

311

Отчет оперативного отдела УШПД за 1942–1944 гг., начальник оперативного отдела УШПД Бондарев, не ранее 1 сентября 1944 г. (ЦДАГО. Ф. 62. Он. 1. Снр. 1. Арк. 85).

На Десне, Днепре и Припяти партизаны своими силами осенью 1943 г. нашли и организовали 25 переправ. Отдельные партизанские отряды служили своеобразными базами для советских воздушных десантов, проводниками для передовых частей Красной армии, а также помогали выходить из окружения группам красноармейцев.

Уже в этой операции дал себя знать основной фактор, сдерживавший оперативную активность красных партизан на третьем году войны — воевать приходилось в ближайшем тылу Вермахта, насыщенном фронтовыми частями. В том числе и из-за этого задача, поставленная соединениям А. Сабурова, Я. Мельника и М. Наумова — войти в Киев — не была выполнена, хотя в 1943–1944 гг. занятие отдельных железнодорожных станций и райцентров красными партизанами стало нормой.

В декабре 1943 г. в Житомирской области в районе Овруча линия фронта была прорвана. У советской стороны долгое время не хватало сил, чтобы использовать прорыв для наступления, а у немецкой — чтобы его ликвидировать. В результате, кроме поставок воздухом, через «Овручский коридор» с 10 декабря 1943 по 25 марта 1944 г. красным партизанам было доставлено 786 тонн грузов: 28 орудий, 246 минометов, 218 противотанковых ружей, 245 пулеметов, почти 5 тыс. автоматов, 12,6 млн патронов, почти 40 тыс. снарядов и мин, 90 тонн взрывчатки, другое вооружение и военное имущество [312] .

312

Кентій

А., Лозuцькuй В. Війна без пощади і милосердия… С. 338.

На 1 января 1944 г. УШПД обладал связью с 43,5 тыс. партизан, находящимися в тылу Вермахта [313] . На Правобережье и в Западной Украине оперировали также группы НКГБ и РУ ГШ КА.

Перед такой армией Центр поставил ряд новых задач, первой из которых была «Всемерная… активизация партизанского движения в новых районах, и в первую очередь, в районах Прикарпатской Украины (т. е. Восточной Галиции. — А. Г.), с вовлечением широких масс населения» [314] . Строкач писал в ЦК КП(б)У о попытках воплотить эти установки: «В рейдах на территорию Тернопольской, Львовской, Дрогобычской, Станиславской, Черновицкой, Одесской областей и Молдавской ССР [помимо соединений П. Вершигоры и М. Наумова] находится также еще 19 партизанских соединений, 17 отдельных отрядов и 9 групп» [315] . На 1 марта в действовавших в немецком тылу соединениях УШПД и его представительств на фронтах числилось до 35 тыс. партизан.

313

Отчет оперативного отдела УШПД за 1942–1944 гг., Бондарев, не ранее 1 сентября 1944 г. (ЦДАГО. Ф. 62. Он. 1. Снр. 1. Арк. 84).

314

Там же. Арк. 97–98.

315

Докладная записка «О боевых действиях партизан Украины с 1-го февраля но 1-е марта 1944 года», Строкач для Коротченко, № 002 123 ор., 5 марта 1944 г. (ЦДАГО. Ф. 1. Он. 22. Снр. 30. Арк. 40).

К тому времени «широкие массы населения» Прикарпатья уже были вовлечены в антикоммунистические повстанческие движения — УПА и АК. Красные партизаны были об этом прекрасно информированы. В частности, совершивший в свое время рейд по степи Михаил Наумов без оптимизма встретил приказ УШПД идти в лесистую и гористую местность — Дрогобычскую область (сейчас часть Львовской) — о чем свидетельствуют записи в его дневнике в декабре-январе 1943–1944 гг.:

«Вместо ожидаемого снега спустился густой и сырой туман. Последний снег исчезает. На дворе — большие лужи воды… Вот канитель!.. Кажется, и природа встала против нас. (…) О поездке на санях пока думать не приходится. Одним словом, зима 43/44 г. начинается вяло, неудачно… (…) Эта моя третья партизанская зима ставит меня в тупик. Я молю своего бога о том, чтобы немцы до моего прибытия выгнали бы бандеровские банды из Кре-менецких массивов и вообще из Западной Украины. Тогда было бы легче. (…)…Ставящаяся задача хотя и трудная, но по сроку вполне выполнимая. (…) Пока еще никто туда не проникал, кроме Колпака, который потерпел там крупную неудачу» [316] .

316

Дневник командира соединения украинских кавалерийских отрядов М. Наумова, записи от 24 декабря 1943 г. и 14 января 1944 г. (ЦДАГО. Ф. 66. Он. 1. Снр. 42. Арк. 73–74, 76, 102).

Многие партизаны Сумского соединения, переформированного в 1-ю украинскую партизанскую дивизию им. Ковпака, переданного под начало П. Вершигоры, узнав о новой задаче, устроили нечто вроде бунта. Часть старых партизан была по состоянию здоровья выведена в советский тыл, а часть, после проведенной Вершигорой резких разъяснений, все же была принуждена выполнять задание.

Однако план УШПД на первое полугодие 1944 г. был провален. Только соединение под руководством Шукаева с большими потерями совершило рейд по Карпатам и ушло далее — в Словакию. (Но изначальным заданием соединения было пройти в Одесскую область). Ни Наумов, ни Вершигора, хоть и коротко заходили на территорию Галиции, не вышли в заданный район боевых действий, предпочтя уйти в Польшу. Отвечая на претензии Строкача, Вершигора 4 марта 1944 г. в качестве одной из причин нежелания выполнять приказ назвал то, что «советские партизаны в Галиции… чувствуют себя, как в Германии, а в Польше не хуже, как в настоящих советских районах» [317] .

317

Докладная записка о политических настроениях в Польше, Строкач для Корот-ченко, M 002 284 ор., 7 марта 1944 г. (ЦДАГО. Ф. 1. Он. 22. Снр. 30. Арк. 42).

Через Люблинское воеводство дивизия им. Ковпака ушла под Варшаву, и оттуда через Белостокское воеводство в Белоруссию, где дождалась прихода Красной армии. На предложение Строкача вести ковпаковцев рейдом в Словакию Вершигора ответил отказом.

Николай Куницкий, командир польского советского партизанского отряда, вспоминает, что после того, как их отряд с территории Люблинского дистрикта перешел в восточную Галицию, рейд превратился в мучение. По «разгневанной земле» пришлось идти, огибая украинские села: «Но это не дало результата, и украинская банда УПА взяла нас однажды в перекрестный огонь из двух деревенек одновременно. После этого случая сменили тактику и шли дорогами через деревни. Вокруг нас на расстоянии 20 км население сел било в колокола, в железнодорожные колеса, бляхи и по-разному поднимало тревогу. Немцы начали погоню…» [318] Чтобы сохранить отряд, Куницкому пришлось уйти в Карпаты.

318

Kunicki Mikoiaj. Pamictnik „Muchy”… S. 293.