Сталинские войны: от мировой войны до холодной, 1939–1953
Шрифт:
Советская оценка Потсдама была очень позитивной, и не только в прессе, где конференцию ставили выше Тегерана, и Ялты. Особенно интересны были конфиденциальные утверждения, записанные югославским послом в Москве: «Согласно Молотову и Вышинскому на конференции можно было убедиться, а также видеть по её результатам, что англичане, и американцы поняли, и признали, что потеряли Восточную Европу, и Балканы… Молотов сказал, что на всех заседаниях конференции была хорошая атмосфера, хотя и не без жёсткой полемики, и резких слов.
Выяснилось, что по всем вопросам были достигнуты компромиссные договорённости… О Трумэне он отозвался, как о человеке вполне культурном,
Сталин и дальневосточная война.
После Потсдама Сталин обратил своё внимание на последнюю советскую кампанию во 2-й мировой войне – наступление в Манчжурии против японцев в августе 1945 года. Это была не просто ещё одна победа, но и существенное увеличение влияния советского государства на Дальнем Востоке.
Соединённые Штаты стали пытаться вовлечь Советы в дальневосточную войну с начала декабря 1941 года, но Сталин сопротивлялся этой американской увертюре, и Рузвельт не смог её продавить. Сталинская политика по отношению к Японии заключалась в соблюдении условий советско-японского пакта о нейтралитете от апреля 1941 года, пока Токио делает то же самое. Атака Пёрл-Харбора показала направление японской экспансии, так что Сталин мог вполне резонно считать, что Япония будет соблюдать нейтралитет в советско-немецкой войне.
В результате этого Красная Армия получила возможность остановить и отразить наступление нацистов. Но Сталин не мог позволить себе самодовольства. Японская военная группировка в Манчжурии и Корее имела более миллиона солдат после июня 1941 года, и оставалась примерно такой же и далее. Противостоя этой потенциальной угрозе, Красная Армия держала на Дальнем Востоке около 700 000 солдат.
Заместитель начальника Генерального штаба по Дальнему Востоку был назначен в 1942 году, и Ставка издала поток директив для дальневосточного командования, в которых предписывалось, что делать в случае японского нападения. После побед под Сталинградом и Курском Сталин фактически наверняка был уверен, что японцы не сделают глупость, и не начнут военных действий против Советского Союза. Однако, возможность упреждающего удара против таких целей, как стратегически важный и уязвимый дальневосточный порт Владивосток, нельзя было игнорировать если японцы заподозрят, что Советы готовятся к войне против них.
Сталин поступил очень продуманно. Не так, как Рузвельт по отношению к Британии в 1940-1941 годах, Сталин не декларировал политической солидарности с борьбой своих западных союзников на Дальнем Востоке. Советская пресса, освещая тихоокеанскую войну с симпатией к западным союзникам, была не слишком враждебна к Японии. Только однажды комментарий, сделанный Сталиным в ноябрьской 1944 года речи в честь годовщины революции, стал исключением.
В нём он квалифицировал Японию, как агрессивную нацию. Но это заявление было сделано в контексте аргументирования необходимости эффективной международной организации по безопасности, которая должна будет заменить Лигу наций, и оно не было интерпретировано японцами, как сигнал об изменении советской политики. Когда Советы денонсировали пакт о нейтралитете с Японией в апреле 1945 года, то при
Не было никаких сомнений, что Советский Союз вступит в войну с Японией при первой благоприятной возможности. С точки зрения Сталина Япония была вторым после Германии источником военной опасности, о чём он не раз заявлял публично и частным образом. Враждебность Сталина к Японии имела давние и глубокие корни. В ходе гражданской войны в России огромная армия японцев вторглась в Сибирь, и изгнать её удалось только через несколько лет.
Японское вторжение в Манчжурию в 1931 году вызвало сильное беспокойство о гарантиях безопасности в Москве, особенно, когда совпало с приходом к власти фашизма и нацизма в Европе. Японская экспансия в Манчжурии и, затем, в северном Китае в 1937 году вызвала несколько крупномасштабных военных конфликтов с японскими силами на спорных участках советско-монгольской, и советско-китайской границы.
В 1936 году Япония подписала антикоминтерновский пакт с Германией, а Москве была хорошо известна мощь японской милитаристской политической клики, которая явно предпочитала антикоммунистическую войну военной схватке с американцами и британцами. В ходе японо-китайской войны Сталин не поддержал усилия китайского националистического лидера Чан Кай-Ши втянуть Советский Союз в конфликт напрямую, но с конца 1930-х годов СССР был основным поставщиком военного снабжения Китая, и эти взаимоотношения продолжались в ходе всей Великой Патриотической войны.
Японское поражение от США было неминуемо, но оно значительно ускорилось бы при вступлении Советов в войну на Дальнем Востоке. Советское вступление в войну обеспечило решающее и полное поражение Японии, укрепило отношения с союзниками, и открыло дорогу советскому участию в дальневосточном мирном соглашениии. Для достижения особых советских военных целей на Дальнем Востоке Сталин объединил чувство патриотизма со стратегическими интересами. В 1904-1905 годах в войне с Японией царская Россия потерпела унизительное поражение и, заключив Портсмутский договор, потеряла незамерзающий порт, и концессию на территории Китая, и уступила Японии южную половину острова Сахалин.
В советское время Москва потеряла контроль над китайской восточной железной дорогой, которая проходит через Манчжурию к Владивостоку, и начала запутанный длительный спор с Японией о праве на рыболовство, и о японской рудной концессии на севере Сахалина. Но, в то время, как война с Японией давала возможность вернуть потерянное, Сталин не формулировал чётко свои требования до самого последнего дня. Как часто случалось со Сталиным, его политические требования возникали в ответ на инициативы других.
Путь Сталина к войне с Японией начался в октябре 1943 года на конференции министров иностранных дел в Москве, когда он сказал Корделлу Халлу, американскому гос. секретарю, и Гаррману, только что назначенному американскому послу, что Советский Союз вступит в дальневосточную войну против Японии, как только Германия потерпит поражение.
Сталинское увязывание советского вступления в войну против Японии с завершением военных действий в Европе возможно было тактикой подталкивания британцев и американцев к выполнению обещания по открытию второго фронта во Франции, но это могло быть также естественным отражением военной реальности: невозможностью планирования, подготовки и ведения войны на два фронта. Сталинское обещание вмешаться в борьбу против Японии было подтверждено в беседе с Черчиллем и Рузвельтом в Тегеране.