Сталкер времени. Начало. Византия
Шрифт:
«Центр «Z», куда направлялся Максим, занимался глобальными исследованиями, их целью были путешествия во времени и пространстве. В «Центр» Макс попал сразу после окончания «Школы сталкеров», тогда ему было двадцать два года. В «Школе сталкеров» (правда, «школой» в привычном понимании этого слова ее назвать было нельзя, на пяти курсах обучалось десять курсантов, а преподавателей было сорок семь) его обучили более двенадцати видам борьбы, он освоил разные системы оружия: от меча, лука, копья и шпаги до плазменного автомата. Он изучил несколько языков, прошел школу выживания и мог находиться в пустыне без воды и пищи более семи дней, в совершенстве овладел гипнозом, внушением, медитацией. Максим был сталкером времени.
Через семь минут наномобиль подъехал к зданию «Центра «Z». Оно входило в состав интеллектуального комплекса «Лахта Сити» и из всех небоскребов
Максим вышел из наномобиля и направился к зданию «Центра «Z». Войдя внутрь, он предъявил охране свой пропуск, один из охранников отсканировал его, вернул Максу и отдал ему честь. Максим подошел к лифту.
– На тридцать третий этаж, – негромко сказал Максим, двери лифта открылись, он вошел в прозрачную кабину и через несколько секунд был на месте.
Пройдя по коридору мимо нескольких дверей, он остановился у одной из них, на ней висела табличка: «Директор «Центра «Z» профессор Зарецкий Север Петрович». Максим посмотрел на дисплей своего коммуникатора, было двенадцать часов пятьдесят девять минут и пятьдесят восемь секунд. Макс открыл дверь и вошел в большой вытянутый кабинет. В нем находились: профессор Зарецкий; генерал-майор Раскин, работающий Начальником службы безопасности; профессор лингвистики Громов, он возглавлял отдел, отвечающий за языковую подготовку сталкеров; профессор медицины Вершинин; тренер по Греко-Римской борьбе Светлов; чемпион мира по фехтованию Лукин; профессор психологии Светлана Бирман и профессор робототехники Холин, он занимался всеми техническими вопросами.
– Капитан Максим Клинг прибыл, – четко представился Максим и закрыл за собой дверь.
– Добрый день, Максим, – сказал профессор Зарецкий. – Как настроение?
– Отличное! – ответил Макс.
– Замечательно! – улыбнулся профессор Зарецкий и, обращаясь уже ко всем, продолжил. – Уважаемые коллеги, сегодня мы собрались, чтобы сделать последнее заключение о готовности Максима к предстоящей миссии, к телепортации в тысяча четыреста пятьдесят второй год в Константинополь. У вас есть к нему какие-либо замечания, вопросы? Прошу, кто начнет?
– К языку и произношению мы не имеем никаких претензий, – начал профессор Громов. – Единственное, возможен небольшой акцент, но в городе, куда сегодня отправляется Максим, большое количество национальностей, говоров, диалектов, и проблема акцента не является существенной. Максим полностью готов.
– Спасибо, – сказал профессор Зарецкий.
– К состоянию здоровья претензий нет, Максим абсолютно готов, – вставил профессор Вершинин.
– Спасибо, профессор, – поблагодарил Зарецкий.
– Мы обновили у Максима навыки Греко-Римской борьбы, каратэ и боевого самбо, у меня замечаний нет, – доложил Светлов.
– У меня тоже нет, – добавил чемпион мира по фехтованию.
– Психологическое состояние Максима в норме, – сказала профессор Бирман.
– Ну что ж, я вижу, комиссия полностью подтвердила готовность Максима к телепортации, – подытожил профессор Зарецкий. – Как аппарат, Григорий Борисович? – спросил он профессора робототехники Холина.
– Все параметры в норме, все работает в штатном режиме, старт намечен на шестнадцать ноль-ноль, – ответил Холин Зарецкому.
– Хорошо. Спасибо, все могут быть свободны, – сказал Зарецкий.
Все встали и направились к выходу. Максим отошел от двери, чтобы пропустить комиссию. Последним из кабинета выходил профессор Холин, Макс уже хотел последовать за ним, но Зарецкий неожиданно окликнул его:
– Максим, задержитесь на несколько минут!
Он подошел к Максу, взял его под руку и предложил сесть, сам сел рядом. Профессор достал из кармана пиджака небольшой брелок с маленькими кнопками и нажал на одну из них. Загорелось освещение, на окна медленно опустились бронированные жалюзи, такие же на стену, где находилась
– Так будет безопаснее, – задумчиво сказал профессор и замолчал.
Наконец, после продолжительной паузы Зарецкий произнес:
– Максим, прошу вас, дайте мне слово, что то, что вы сейчас услышите, останется между нами…
Опять повисла многозначительная пауза.
– Даю вам слово офицера, – прервал молчание Макс. – О том, что я сейчас услышу, не узнает никто, Север Петрович.
– Понимаете, Максим… – сказал профессор, но опять замолчал, и, наконец, выдавил из себя следующее. – Понимаете, Максим, вы не первый, кто отправляется в Константинополь накануне краха Византийской империи. Там уже побывал один человек, но вернуться назад он не смог.
– Что? – удивился Макс.
– Я вам все сейчас объясню. Вам рассказывали о Сергее Шмите?
– Да, я что-то такое слышал, – ответил Макс.
– Сергей Шмит был моим заместителем, когда создавался «Центр «Z», и аппарат, который стоит там внизу, придумал и спроектировал он, – профессор показал пальцем в пол. – Мы работали вдвоем, он изобретал, а я убеждал чиновников в правительстве в важности наших экспериментов. Я был администратором, Сергей творцом. Мне удалось убедить руководство страны выделить нам деньги. Помогли военные, им была нужна информация о военных технологиях будущего. Но Сергею это было неважно, его интересовало только прошлое, история. За четыре года ему удалось создать аппарат, а мне завершить строительство этого здания. Сергей начал первые эксперименты. Сначала один день «вперед», один день «назад». Затем один год «вперед», один год «назад», все проходило в штатном режиме. Мы были счастливы, но особенно Сергей. Все, кто знал об экспериментах, считали нас соавторами, правду знали только я и он. Максим, вы хорошо знаете технические характеристики аппарата?
– Да, конечно.
– На сколько лет мы можем попасть в прошлое или будущее?
– На семьсот «вперед» и на семьсот «назад».
– Все правильно, но так было и десять лет тому назад, когда работал Сергей Шмит. Без него нам не удалось продвинуться ни в прошлое, ни в будущее даже на один год. Мы работаем, но результата нет, мы топчемся на месте, извините, я отвлекся. Так вот, десять лет назад, когда Сергей закончил очередную серию экспериментов, однажды вечером он пришел ко мне в этот кабинет и сказал, что хочет сам испытать аппарат на предельные нагрузки и отправиться в прошлое, в эпоху падения Византийской империи. Я стал возражать, что как директор центра запрещаю ему даже думать об этом, что это путешествие очень опасно прежде всего для него самого. Тогда он сказал, что расскажет, что я никакой не соавтор, а рядовой прилипала к гениальному открытию. Он кричал, что я завхоз, а он гений, тогда я уже был профессором, а он лишь доктором наук. Если бы он все рассказал, разразился бы скандал. Он был младше меня на пятнадцать лет, в две тысяче пятьдесят восьмом году мне было пятьдесят, а ему тридцать пять. Я долго колебался, чуть не довел себя до нервного срыва, и, наконец, согласился. Я разрешил телепортацию, но только на двадцать четыре часа. Сергей написал специальную программу для главного компьютера центра. Мне оставалось лишь нажать несколько клавиш на виртуальной клавиатуре, и аппарат пришел бы в действие. Ночью он спустился на последний этаж в стартовый терминал, в терминале никого не было, охрана у входа его пропустила, у него, как и у меня, был допуск во все помещения центра. Охраны в терминале не было, вы же знаете, им нельзя там находиться, но там уже спрятался я и ждал уже четыре часа. Я вошел туда до того, как сменились охранники, переоделся в его одежду и запустил аппарат. Телепортация прошла успешно. С пропуском и в одежде Сергея я вышел из терминала и поднялся в свой кабинет, где провел самые мучительные двадцать четыре часа своей жизни. За час до его возвращения в его одежде я опять спустился в терминал. Система возвращения заработала, но вдруг произошел сбой. Сергей не вернулся из прошлого в наше время. Я ждал его два часа, но он не возвращался. Максим, вы знаете, даже в случае смерти сталкера аппарат возвращает его тело, но этого не произошло. Я хотел собрать технический совет, чтобы коллективно найти пути решения проблемы, но испугался. Если бы узнали правду, меня могли бы уволить и даже арестовать. Я решил: пусть будет так, как есть… И никому ничего не сказал, вы первый, кто узнал об этом. Через пять дней жена Сергея, Наталья, написала заявление в полицию об его исчезновении. Началось расследование. Меня заподозрили в убийстве Шмита, но все обошлось, я был оправдан, дело закрыли, – профессор замолчал.