Сталкер
Шрифт:
— Не трогай меня.
— О, — ребята начинают ржать. — Теперь не трогать тебя, да?
— Убери от нее руки! — вмешиваюсь я, отталкивая парня.
После они обращают внимание на меня, и один из них толкает меня так сильно, что я лечу на асфальт. Черт, теперь они действительно сделали это.
Когда встаю, один из них уже кладет руки ей на талию, таща ее за собой в переулок.
— Отстань от нее! — кричу я, идя следом.
— Майлз! — кричит Ванесса, когда один из парней накрывает ей рот ладонью.
—
— Прикоснись к ней и сдохнешь! — кричу я, когда добираюсь до парня, который удерживает Ванессу.
— Слишком поздно, чувак. Теперь эта задница — моя. У тебя был шанс, теперь наша очередь.
Ванесса кричит, когда я бью парня по лицу. Тот отпускает ее, отчего она спотыкается и летит на землю.
— Беги! — ору я, дерясь с ним голыми руками.
Она уносит ноги, но, когда оказывается почти у конца переулка, останавливается и оглядывается.
— Не смотри, просто уходи! — кричу я, ударяя парня в живот.
Остальные теперь тоже нападают на меня, и драка становится не похожей на другие. Я дерусь с шестью парнями, которые хотят добраться до меня, потому что я украл их приз.
— Я собирался трахнуть ее, но теперь развлекусь с тобой, — рычит один из них.
— Не сдерживайся, — возвращаю я, пиная того по яйцам.
— Майлз! — кричит Ванесса, все еще глядя на меня издалека.
Почему она не убегает? Чего ждет?
— Майлз, остановись! — кричит она.
На мгновение я сбит с толку тем, что ей вообще есть дело. После того, что они пытались с ней сделать, эта девушка все еще не хочет, чтобы я выбил из них все живое? Я не понимаю. Словно это та же маленькая девочка, которую я помню давным-давно, по-прежнему говорит мне не обижать никого, потому что есть другие способы справиться с дерьмом... Вот только эта маленькая девочка уже выросла, и ее выбор сейчас не имеет никакого смысла по сравнению с верой тому, кем она была.
Внезапное отвлечение дает им шанс ударить меня по лицу так сильно, что я падаю на землю.
— Майлз! Вставай! — Ее крик пронзает мозг, но каким-то образом снабжает меня энергией, необходимой, чтобы встать и снова ринуться в драку.
Я вскакиваю на ноги и вырубаю следующего парня одним ударом в висок.
Затем поворачиваюсь к Ванессе и кричу:
— Убирайся отсюда!
Ее глаза наполняются страхом, она качает головой, а затем говорит:
— Только с тобой.
Растерявшись, я хмурюсь. Она все еще заботится обо мне? Зачем еще ей говорить подобное и отказываться уходить? Как ее понять?
Я ненавижу ее
Но я обязан сделать то, что должен, чтобы она была в безопасности.
— Убирайся отсюда, пока я и тебя не ударил! — ору я во весь голос.
Это заставляет ее попятиться назад, обернуться и сорваться на бег... что она и должна сделать, потому что я никогда не обещаю ничего хорошего.
Оставшись с четырьмя парнями, я пытаюсь отбиться от них, но чем больше получаю ударов, тем больше силы теряю, и вскоре задыхаюсь, наношу удары везде, куда получается. Чтобы выжить. Я знаю, что это не сойдет с рук просто так. Они не хилые парни, они те, кто воспринимает драку всерьез, если ты ее начинаешь. Как и сейчас, когда один из них достает нож и пытается ударить меня им в живот.
— Хочешь немного? — кричит он, разрезая воздух.
— Я, блядь, убью тебя! — возвращаю я.
— Не можешь смириться с тем, что я прикоснулся к твоей девушке, а?
— Она не моя девушка, но и не твоя, — рычу я, уходя от его атаки.
Еще один запрыгивает мне на спину, и я оборачиваюсь, чтобы сбросить его.
Внезапно позади слышится скрип автомобильных шин, и мы все смотрим в ту сторону. Машина мчится в переулок, и я секунду думаю, что она въедет прямо в аллею, но тут водитель делает резкий разворот.
Избегая ударов, я поднимаю голову и вижу, как опускается стекло с его стороны, и он кричит:
— Пригнись!
Делаю, что сказано.
Выстрелы разрезают воздух, пули отскакивают от стен и летят в землю. Мое тело дрожит, пока я ожидаю, что в меня тоже выстрелят, но этого не происходит. Вместо этого все парни падают, как мухи.
Когда выстрелы прекращаются, я поднимаю взгляд и вижу уставившегося на меня парня в очках и с глушителем на пистолете.
— Ты в порядке? — спрашивает он.
Он ненамного старше меня, но, черт возьми, шрам в форме буквы «Х» на его лице не позволяет мне даже встать с земли.
— Эй? Я со стеной разговариваю? — рычит он.
— Нет, я в порядке, — отвечаю.
— Отлично. — Он опускает пистолет.
— Кто ты? — спрашиваю, поднимаясь с земли, весь избитый и в кровоподтеках.
— Иди сюда, расскажу. — Он кивает, и я чувствую, что это своего рода вызов.
Меня не нужно просить дважды. Парень застрелил моих обидчиков, моих предполагаемых друзей, и теперь у меня ничего не осталось, кроме двух пар мертвецов, окружающих меня, пока я стою единственный живой. Отсюда вытекает несколько вопросов.
Тем не менее, меня больше интересует этот парень со шрамом.