Сталкеры времени
Шрифт:
– Есть, но потерпи до праздника, прими лучше таблетку.
– Да ну тебя с твоими «колесами», мне бы сейчас тюбик чего покрепче.
– Мэм, не давай ему ничего. Мало того, что он на Марсе «морально разлагался», так ещё и выдует до Нового года все наши скромные запасы. И ещё, Паша, не кури в отсеках – какой пример детям! Вон, иди в свою теплицу, там и кури.
– «Злые вы, уйду я от вас», – я включил питание на магнитные ботинки, демонстративно кряхтя слез с ложемента саркофага и с коробкой сигар под мышкой поплелся в теплицу. В теплице
5
Я пришел в центральную рубку станции первым, уселся в кресло и стал разглядывать на мониторах Юпитер. Гигантские, параллельные экватору, течения в облаках Юпитера, завихрения, циклоны и антициклоны по краям течений. Всполохи молний, если верить Мэм, длиной в радиус Земли. Грандиозные приполярные сияния – это зрелище просто завораживало. На фоне этого гиганта, наше солнце выглядело жалким желтым карликом, размером с копейку, по сравнению с червонным царским рублем. Пройдет ещё три месяца и этот гигант подхватит нашу орбитальную станцию, как пушинку, и будет кружить её на своей орбите, притягивая её всё ближе и ближе, и стараясь утянуть в пучину своих мощных облаков. И утянет, если мы, конечно, вовремя не ударим по его гравитационным лапам струями своих реактивных двигателей.
Народ постепенно подтягивался. Вначале собрались и уселись в креслах «детишки», последним в рубку въехал на своей самоходной шестиколесной коляске Сергей. Мэм и Дед рассеянно разглядывали собравшихся. По их лицам я понял, что они ни на кого не смотрят, просто ведут диалог по внутренним интерфейсам между собой. Мэм в совершенстве владела своим трехмерным изображением лица Анджелины, виртуальные мышцы на её лице время от времени подрагивали, а глаза моргали. Дед ещё плохо справлялся со своим «лицом».
– Дед, что за общий сбор? Работы на станции – за гланды, – выдал Сергей.
– Надо кое-что обсудить. Начинай, Мэм.
– Через тридцать дней сорок восемь часов тринадцать семь минут и двадцать секунд мы догоним астероид, – сказала Мэм. На лице Деда промелькнула кривая ухмылка. Лицо Мэм на экране смутилось.
– Ты прав, Дед, как-то не «по-людски» выразилась. Начну сначала – примерно через месяц мы догоним астероид, – Дед на экране одобрительно кивнул.
– Давайте на него посмотрим. Дед, выведи на экраны изображение астероида.
Изображение на мониторах сменилось. Вместо Юпитера мы увидели какой-то небольшой, неясный, слегка вытянутый, как дыня, сфероид.
– Дед, уменьши смену кадров, – теперь изображение астероида менялось с интервалом в пару секунд. Стало понятно, почему астероид имел неясные очертания. Поверхность его слегка «курилась». Ну да, под воздействием солнечных лучей вода немного испарялась, а солнечный ветер сдувал этот пар и гнал его прочь от астероида в виде маленького «шлейфа».
– Как видите, наш астероид, как невеста, окутан белоснежной вуалью. И как каждая невеста, он под вуалью пытается скрыть
– Мэм, ну ты даешь, прямо поэтесса! На какие это ты тайны намекаешь? – снова встрял Сергей.
– Дед, останови изображение. Сергей, посмотри на экран. Что ты скажешь по поводу этого кадра?
– Ну, я вижу нечто, напоминающее клубок мохеровой шерсти с воткнутыми в него булавками, – пошутил Сергей.
– Вот именно, «булавками». По данным твоего вычислителя – это, наверное, и есть «некоторые вкрапления металлов», только, вот, длина этих «булавок» ничуть не меньше километра. Дед, увеличь изображение.
То, что мы увидели, заставило нас остановить дыхание и лишило дара речи. Металлические фермы, наподобие телевизионных вышек, выносили далеко в космос то ли зонтики антенн, то ли «лейки», то ли вообще черт знает что.
– Мэм, что это? – спросил я после минутного молчания.
– Я думаю, что это дюзы, сопла факельщика.
– Ах, дюзы, тогда понятно! Это многое объясняет! Правда, хотелось бы узнать, что такое факельщик? «Не спрашивай, по ком горит факел. Он горит по тебе». Ты в этом смысле?
– Паша, ты что, не читал в детстве научно-фантастические романы? «Факельщиками» там назывались звездолеты с плазменными двигателями. Факельщики – они потому, что за ними оставался многокилометровый след разогретой плазмы, как факел. Топливом для факельщиков служил водород, а в нашем случае сначала вода, а потом и водород.
– Ладно, Мэм, я тебя понял, ты считаешь, что в ледяной астероид впаян звездолет?
– Нет в астероиде звездолёта, астероид и есть звездолёт.
– Хреновенький какой-то звездолёт.
– Ну, это не фабричная сборка, кустарное производство. Одноразовый звездолет, если так можно выразиться.
– Бред какой-то, – буркнул Сергей.
– Значит, мои предположения бред, а то, что ты видишь на экране – нет?
– Дед, а ты что думаешь по поводу этого «бреда»? – спросил я.
– В общем и целом я с Мэм согласен, расходимся мы с ней только в деталях.
– Я, кажется, понял, – сказал я, повернувшись к Сергею, – Мэм считает, что это астероидный звездолет, а Дед думает, что это звездолетный астероид!
– Ни хрена ты не понял, Дед думает, что это инопланетный звездолет, а я думаю, что «нашенский», наших Больших ИскИнов.
– ИИ б тебя подрал, Мэм! Выражайся яснее!
– Пятнадцать лет назад Большие ИскИны отказались от нашей поимки, потому что полностью нас просчитали. Они поняли, что перехватят нас в этой точке. У них твердотельные мозги, они могут выдерживать большие перегрузки. Они долетели сюда за пять лет, построили факельщик, а теперь ждут нас.
– Мэм, у тебя какой-то пунктик по поводу Больших ИИ, но он ещё ни разу не подтвердился. Как на Земле, так и на Марсе подконтрольную тебе станцию штурмовали земные десантники и сталкеры, вроде нас с Сергеем. Кроме того, а где бы ИскИны раздобыли потребные ресурсы, для перелёта сюда и постройки звездолета?