Сталки и компания
Шрифт:
– Только десять из семидесяти! Как вы их потеряли? – спросил я.
– Ночью форт атаковали, и семеро малотов перелезли через ворота. Это была короткая схватка, минута или две, но рекруты сражались блестяще. К счастью, у нас не было тяжело раненных, которых нужно было бы нести, потому что мы были милях в сорока от лагеря Макнамары. Ума не приложу, как мы дошли! На полпути свалился старый Раттон Сингх, и мы сделали носилки из четырех ружей и шинели. Его несли Сталки, его пленный и пара сикхов. Потом я сразу же заснул. Знаете, как бывает после марш-броска, когда не чувствуешь ног. И Мак клянется, что мы уже храпели, когда зашли в лагерь и свалились там, где остановились. Его люди растаскивали нас по палаткам, как мешки для фуража. Помню, что я проснулся и увидел, как Сталки спит, положив голову на грудь старому Раттону Сингху. Он сам проспал двадцать четыре часа. Я проспал только семнадцать, но потом свалился с дизентерией.
– Свалился?
– Да уж кто бы говорил! Ты бросался с саблей на Макнамара и торжественно требовал отдать его под суд каждый раз, когда его видел. Единственное что могло тебя успокоить, это арест через каждые полчаса. Три дня ты был не в себе.
– Не помню ни слова, – тихо сказал Терциус. – Помню только, что мой ординарец давал мне молоко.
– А как Сталки выбрался? – спросил Мактурк, глубоко затягиваясь.
– Сталки? Как священный бык у браминов. Бедняга Мак напрягал свой королевский инженерный ум, чтобы придумать что-нибудь. Представляете, я – грязный дизентерийный больной, Терциус – помешался, половина людей обморожены, а у Макнамары приказ разбить лагерь и оставаться там до зимы. Поэтому Сталки совершенно спокойно взял у него половину запасов, чтобы тот не тащил их на равнину, и столько боеприпасов, сколько мог унести, и consilio et auxilio [149] Раттона Сингха направился обратно в форт со всеми сикхами, его драгоценными пленным и массой беспутных прихлебателей, которых он и его пленный наняли на службу. У него было около шестидесяти человек... и его дерзость. Мак чуть не плакал от радости, когда Сталки ушел. Понимаете, у Сталки не было четких указаний вернуться в лагерь до того, как проходы будут заблокированы. Мак умеет отдавать приказы, а Сталки умеет выполнять приказы... которые соответствуют его замыслам.
149
Сonsilio et auxilio (лат.) – по совету и с помощью.
– Он сказал мне, что собирается в Энгадин, [150] – произнес Терциус. – Сидел на моей койке и курил сигарету, а я хохотал до слез. На следующий день Макнамара выпихнул нас всех на равнину. Мы представляли собой ходячий госпиталь.
– Сталки сказал, что Макнамара ему сам Бог послал, – сказал Дик Четверка. – Я видел его все время в палатке Мака, который играл на скрипке, а между исполнениями он быстренько уносил кирки, лопаты и динамитные шашки. Тогда мы последний раз видели Сталки. Через неделю с небольшим проходы завалило снегом, и не думаю, что в то время Сталки очень хотел, чтобы его обнаружили.
150
Энгадин – курорт в Швейцарии.
– Нет, не хотел, – сказал белокурый толстый Абаназар. – Совершенно не хотел, ха-ха-ха!
Дик Четверка поднял свою тонкую сухую руку с проступающими синими венами.
– Подожди, Киса. Я дам тебе слово в соответствующее время. Я добрался до своего полка, и этой же весной спустя пять месяцев был отправлен с двумя ротами на задание: номинально присматривать за некоторыми нашими друзьями вдоль границы, а на самом деле, конечно, для набора рекрутов. Это было не очень удачное время, поскольку один молодой идиот – наик [151] устроил в тех горах кровную месть, которую он унаследовал от своей тетки, и местные ребята не хотели присоединяться к моему корпусу. Конечно, этот наик взял короткий отпуск, чтобы устроить свои дела, это все было в порядке вещей, но он преследовал дядю моего ординарца.
151
Наик – капрал в индийской армии.
Это было очень неприятно, поскольку я знал, что Харрис из полка «джазнисов» [152] будет на этой территории через три месяца, а он увел всех ребят, на которых я положил глаз. Все были ужасно злы на этого наика, потому что он должен был отложить свои... свои отвратительные интриги до полного формирования рот.
Но все-таки у этого гада было определенное чувство профессионализма. Он прислал мне человека из клана своей тетки с сообщением, что, если я возьму проводников, чтобы добраться до него, он даст мне группу местных красавцев. Я пулей понесся через границу, и километрах в пятнадцати на другой стороне, в нулле мой разбойник показал мне группу около семидесяти человек, вооруженных чем попало, но стоявших в строю, будто в армии Ее Величества.
152
«Джазнисы» – название полка, придуманное Киплингом.
Дик Четверка тоже прервался, потому что нам пришлось дважды спеть эту песню, потом еще и еще, и потом мы повторили ее еще несколько раз.
– Он сказал мне, что если я знаю продолжение, то у меня есть письмо от человека, которому принадлежит эта песня. Итак, мои дорогие, я доиграл эту старую мелодию на горне, и вот что я получил. Я знал, что вы захотите на это посмотреть. Не хватайте. (Мы все старались взглянуть на знакомый неровный почерк.) Я прочту вслух.
«Форт Эверетт, 19 февраля.
Дорогой Дик или Терциус. Носитель сего отвечает за семьдесят пять предоставленных ему рекрутов, Все пукка-головорезы [153] , но желающие начать новую жизнь. Они уже немного пообтерлись, и если они немного поварятся в деле, то будут в хорошей форме. Я хочу, чтобы ты дал тридцать из них моему адъютанту, который хотя и блаженный, но ему нужны будут люди весной. Остальных можешь забирать себе. Возможно, тебе интересно будет узнать, что я провел дорогу до самой территории малотов. Все вожди племен и их жрецы, имеющие отношение к событиям сентября, проработали по одному месяцу, доставляя металл для дороги прямо из своих жилищ. Над могилой Эверетта насыпан сорокафутовый холм, который должен быть отличной базой для будущих триангуляций. Раттон Сингх шлет вам свой „салям“. Я заключаю договоры и назначил своего пленного (который тоже шлет свой „салям“) Хан бахадуром. [154]
153
Пукка – настоящий, хороший.
154
Бахадур – уважительное обращение в Индии, прибавляемое к имени.
А.Л. Кокран»
– Вот и все, – сказал Дик Четверка, когда вопли, крики, смех и, мне кажется, слезы, утихли. – Я перевел всю банду через границу как можно быстрее. Они довольно сильно скучали по дому, но взбодрились, увидев моих ребят, которые участвовали в стычке с хай-хиинами и отлично себя проявили. Место, где я забрал их, находилось почти в пятистах километрах от форта Эверетт. Теперь, Киса, расскажи им последние сведения о Сталки в твоей интерпретации.
Абаназар несколько нервно и натянуто рассмеялся.
– Их не так много. Я был в Симле этой весной, когда наш Сталки, возникший из снегов, начал прямую переписку с правительством.
– В стиле короля, – вставил Дик Четверка.
– Теперь моя очередь, Дик. Он сделал кучу вещей, которых не следовало делать, и при этом достаточно обоснованно убеждал правительство в необходимости различных действий.
– Вроде того, как когда надо было часы заложить, да? – сказал Мактурк, кивнув в мою сторону.
– Наподобие этого, но смущало, что все это было очень к месту и очень хорошо аргументировано, понимаете? Все было настолько к месту, как будто он имел доступ ко всем источникам информации... чего, конечно, не могло быть.
– Ну! – сказал Терциус. – Я бы в любой момент выставил Сталки против всего Министерства иностранных дел.
– Он сделал практически все, о чем можно было только мечтать, разве что не отчеканил монеты, где было бы его изображение и надпись, [155] и все это под прикрытием строительства этой дьявольской дороги и снежных завалов. Его рапорт был просто поразителен. Фон Леннарт сначала волосы рвал на голове, а потом выпалил: «А кто такой этот новоявленный Уоррен Хастингс? [156] Его нужно казнить. Его нужно казнить официально! Наместник этого не вынесет. Это неслыханно. Его Превосходительство должен казнить его лично. Прикажите ему прибыть сюда и объявите ему строгий выговор». В общем, я послал ему официальный выговор и одновременно неофициальную телеграмму.
155
От Матфея 22; 20.
156
Уоррен Хастингс (1732–1818) – генерал-губернатор Бенгалии, инициатор многочисленных реформ.