Сталки. Зима
Шрифт:
— А от кого нас будут защищать ваши военные? — осведомился Лас. — Тут из всех возможных врагов — только муты и это… радиация…
— А от кого Нурс защитил вас двоих и Ксюню? От такого же сталка, как и вы, просто немного менее вменяемого. А федеральный контингент будет заниматься тем же самым, только в более крупном масштабе. Или же в вашей звёздной системе появятся наши обычные враги: пираты, террористы и иже с ними… не приведи космос, конечно… вы бы сказали — не приведи Первосталк…
— А кто это — те, о ком вы сказали? — спросил Плющ, заинтересованный новыми непонятными словами.
— Пока вам это знать не обязательно. —
В этот момент на компьютер её комбинезона пришло сообщение; Зелма поняла это по высветившейся в углу голографического дисплея пиктограмме.
«Неужели?..» — подумала разведчица, невольно застыв на месте. Нажала на значок, пробежала пальцами по висящей в воздухе сенсорной клавиатуре, вводя код доступа (всё равно остановившиеся в недоумении парни не догадаются, что она делает); с рукава сорвался тонкий лазерный лучик и обследовал сетчатку её глаза.
После этого красный значок сообщения мигнул, сменился зелёным (знак, что процедура идентификации прошла успешно), и на прозрачном нематериальном дисплее открылся текст послания. Точнее, указания. На русском. Значит, для неё одной.
«Наконец-то, — подумала Зелма, просматривая сообщение. — Когда-нибудь это должно было произойти…»
— Что здесь написано? — прервал её размышления вопрос Плюща.
Разведчица вернулась к реальности и вдруг осознала, что сталкеры, обеспокоенные внезапной заминкой, стоят рядом с ней, а Плющ, как самый любопытный, заглядывает ей через плечо и пытается прочитать, что же написано на призрачно-голубоватом экране.
«Хорошо, что они не знают земных языков, — вздохнула Зелма с облегчением, немедленно закрыв файл, и мысленно добавила: — Естественно, в данный момент».
Вслух же она сказала совсем другое — с неожиданно прорвавшимся раздражением:
— Не ваше дело. Всё, поиски на этот раз окончены. Возвращаемся в деревню.
— Почему? — сразу поинтересовался Лас.
— Так надо, — ответила разведчица уже спокойным голосом. — Так надо.
* * *
Деревня Сталочная, в тот же день, ближе к вечеру.
Лина, закончив все дела на сегодня, сидела на берегу Сталки, обхватив руками колени, и смотрела на протекающие мимо неё тёмные холодные воды.
В этот день было особенно прохладно, и на сталочке были подбитая мехом мута куртка, тёплые штаны и лёгкие кожаные сапожки. Осень заканчивалась; наступала зима. Но снега надо было ещё дождаться.
Однако Лина думала не об этом. То, что занимало её, было поважнее.
«Сверхспособности… — плавно текли мысли девушки. — Почти у всех есть… у велков, у Ласа, у Плюща… даже у Ксюни — тоже есть… А у меня нет, хотя я всего на восемьдесят пять дней младше её… Вот почему? Может, мне тоже, как и Ксюне, в лес сбежать, чтобы внутри меня что-то такое проснулось?.. Нет, не пойдёт. Там опасно; а Ксюня выжила только при помощи Плюща и Ласа… А вдруг мне уготовано нечто такое, для пробуждения чего не обязательно уходить в лес? А, какая разница?! — с внезапной злостью подумала Лина. — Всё равно сейчас у меня ничего такого нет. Может, я вообще самая обычная, и никакой способности во мне не скрыто… И гори оно всё огнём!»
Внутренне
Но то, что произошло в этот момент, не успокоило Лину, а напугало. Причём сильно.
Трава и в самом деле вспыхнула. Только что лениво колыхалась от порывов холодного ветра — и вдруг на месте бледно-жёлтого пучка взметнулся вверх ярко-оранжевый язычок пламени.
Лина вскочила с места и принялась быстро затаптывать очаг возгорания, пока огонь не распространился дальше, что значило бы — конец всему и в чём виновата была бы она одна, Лина.
— Ох ты ж!.. — неожиданно услышала она чей-то сдавленный возглас позади и, убив огонёк в самом начале (трава теперь разве что слабо дымилась), обернулась, чтобы узнать, кто это был.
И увидела она лишь чью-то удаляющуюся спину. Кто-то из сталков, оказавшийся рядом с ней в этот странный миг, без сомнения, увидел, что случилось, и сейчас в испуге убегал прочь, к деревне.
И, глядя ему вслед, Лина подумала: «Кажется, я знаю, кто это».
Она внезапно почувствовала дикую усталость, как будто только что не подожгла взглядом несколько травинок, а по меньшей мере горы свернула. Ноги подкосились, и сталочка поневоле снова села на землю. На глаза навернулись нежданные слёзы.
«Не так я себе это представляла. Не так…»
* * *
…Омель давно ходил следом за Линой.
Ему было тринадцать лет, но из-за достаточно высокого роста (не ниже Плюща, но точно не выше Ласа) он казался немного старше. Он был самым обычным сталком: как все, трудился на благо деревни, отдыхал, веселился, играл с другими детьми и, конечно же, мечтал, когда вырастет, стать охотником-сталкером…
Раньше, года три-четыре назад, в компанию к Омелю и остальным приходили и Ксюня с Линой. И уже тогда он понял, что Лина ему нравится. Она была весёлой и задиристой девочкой, и это в ней его привлекало.
А став старше — и вместе с этим красивее, — сталочки перестали водиться с «мелкими» и начали ходить только вдвоём. Омель вначале грустил, но потом придумал, что ему делать, чтобы вновь почувствовать радость.
Он стал в свободное время следить за Линой. Впрочем, «следить» — громко сказано: так, наблюдал понемногу из-за углов строений, за которыми прятался, чтобы его не спалили сталочки. Или кто-либо другой.
Зачем он это делал? Омель не знал. Он знал только, что душа его наполняется чем-то, когда он видит Лину, её лицотили, если она стояла к нему спиной, — её чёрную всегдашнюю косу. Чем-то, чему он пока не находил названия, но что согревало его и давало уверенность в себе.
…Так и теперь.
Дыша широко ртом от изумления, с бешено стучащим сердцем стоял Омель, вжавшись в стену одного из крайних домов Сталочной, и во все глаза глядел на плачущую у реки Лину.
«Что это было? — спрашивал он себя. — Это что, у Лины такая способность открылась?! Ну дела… Кому расскажу, не поверят…»
Но он знал, что никому об увиденном не скажет. Почему — он не понимал. Что-то внутри него знало, что так надо.
* * *
Немного позднее.