Стальная бабочка
Шрифт:
Винтовка мигнула трижды. Это значило, что стальные иглы, которыми был наполнен новый желудок, ей не нравятся, от них быстро перегреется глотка и хозяин на какое-то время останется безоружным (к запасным иглометам пистолетной компоновки винтовки относились с презрением, как к маломощным недомеркам), но если надо, значит, надо. Только, хозяин, не забудь вернуть «кости», когда отпадет необходимость в «железках»!
– Это верно. – Сайрус сунул руку в карман. – Верная мысль, Бруно. Стальные иглы, конечно, не панацея, но сквозь поле пройти смогут и даже убойную силу сохранят. Правда, на уровне арбалетных болтов, исключительно для незащищенных
Рем достал небольшую, размером с сувенирную монету металлическую шайбочку и резко подбросил ее вверх. Шайба начала быстро вращаться и зависла на высоте примерно пяти метров. Сайрус щелкнул пальцами и раскрыл ладонь. Над ней тотчас возникло уменьшенное, полупрозрачное, но цветное и объемное изображение – вид сверху на орфийский каменный лабиринт, выросший за последние минуты вблизи энергоблока.
– Это же… – Бруно осекся, зачем-то оглянулся и перешел на полушепот. – Это же… мароманнская «муха»… фликриг!
– Так точно, трофей. – Сайрус чуть наклонил ладонь. Фликриг медленно двинулся в сторону здания энергоблока. – Давно в кармане таскаю на всякий случай, вот он и пригодился. Отличный разведчик, между прочим.
– Мароманнский… – Бруно покачал головой. – Стратком на разборе обязательно даст взбучку за использование вражеских технологий.
– До разбора еще дожить надо.
– В том-то и дело, что доживем. В первый раз, что ли?
– Значит, надо победить, и все обойдется. Победителей не судят. Нам нужна информация, и получить ее можно только с помощью военной хитрости. Мароманнские энергокупола четко распознают, кто свой, кто чужой. Фликриг поможет нам понять, где у противника слабое место.
К этому моменту «муха» подошла вплотную к куполу, и Сайрус получил первую ценную информацию. Жаль, что она стала и последней тоже. Но и этого Рему вполне хватило для ценных выводов. Он увидел нескольких диверсантов, затаившихся в помещении без крыши, своего рода внутреннем дворике здания. Увидел, зафиксировал три характерных момента и в очередной раз сказал себе, что гениален. Все разведчики были в нейтральной униформе без опознавательных знаков, как и положено, так что вдохновил Сайруса не камуфляж, а два других момента. На лицах у диверсантов не было мароманнских нанотатуировок, а в руках бойцы второй линии держали чудовищно громоздкие, но грозные, поскольку довольно эффективные, вильдерские пулеметы.
«Все сошлось. Это вильдеры, причем не местные аборигены, а наемники мароманнов. Скорее всего, с Гамилькара».
Сайрус приказал фликригу двигаться дальше, но тут случилось непредвиденное. «Муха» коснулась силового поля и вспыхнула, а затем с громким хлопком рассыпалась на множество искрящихся кусочков. Рем довольно явственно представил, как в его стройном понимании происходящего образуется некрасивая трещина. Устойчивости воображаемого здания она пока не угрожала, но фасад портила.
«Почему силовой купол не узнал своего дрона? Управляющий синтетик понял, что фликриг работает на противника? Неужели даже в простейшей аппаратуре у мароманнов сидят искусственные умники такого уровня? Или дело в чем-то другом?»
– Сгорел, – констатировал Бруно с сожалением, но одновременно и с оттенком облегчения в голосе. – Только непонятно, почему купол его не узнал? Может, эти диверсанты не на мароманнов работают?
«Или дело в чем-то другом… – продолжил
– Бруно, бери всю правофланговую молодежь и уходи к передвижному ангару-черепахе. В инфопотоке сообщается, что там уже собрались все нужные бионики. Если охрана выполнила предписания на случай боевой ситуации, туда должны были привезти «носорогов». Выпускайте их прямиком на энергоблок, сами идите следом.
– «Носорогами» трудно управлять, – заметил Бруно. – Проломят стену – не остановятся. Вынесут на рогах все оборудование с противоположной стороны.
– Я знаю. Проломят стену, командуй им «стоп». Не остановятся – пристрели.
– Перерасход биоников не одобряется, – напомнил Бруно. – Могут вычесть стоимость…
– Я все беру на себя. Мне нужен шум с восточной стороны. Сам пройду вдоль западной стены.
– А здесь… кто останется?
– Левый фланг. Диверсанты скоро пустят в ход главный калибр – вильдерские пулеметы. Пусть левофланговые узнают, что такое пулеметы вильдеров.
– Там юные все как один. Могут побежать, и тогда им не выжить.
– Могут побежать и не выжить, – Сайрус кивнул. – Зато выжившие станут бойцами, а не сопливыми выпендрежниками.
– Вильдеры сотрут все заросли в порошок и землю свинцом перепашут на метр в глубину. – Бруно с осуждением взглянул на командира. – Никто не выживет.
– На левом фланге удачный рельеф, склон. Кто успеет уползти под горку, выживет. Выполняй приказ!..
Сайрусу вдруг вспомнилось, как во время одного рейда пару лет назад он случайно услышал типичную мароманнскую музыку. В ней было очень много басов, какого-то скрежета, и все это объединял четкий тяжелый ритм. Сначала Сайрус решил, что это ужасная какофония, но, привыкнув, изменил мнение. Музыка была очень даже боевая и наполненная энергией. Под нее так и хотелось ринуться в атаку и сокрушить врага любой ценой. С тех пор дактианский тактик иногда тайком нырял в какой-нибудь нелегальный инфопоток, где можно было поймать смаглерские контрабандные передачи, и слушал вражескую музыку. Не потому, что нравилась, – чтобы «подзарядиться».
А еще ему иногда казалось, что такая звуковая дорожка хорошо подходит к боевым действиям без участия людей. Пару раз Сайрус мысленно приклеивал «саундтрек» к записям реальных сражений, в которых сшибались лоб в лоб робокриги и бионики. Получалось неплохо. Причем мароманнская железная музыка даже больше подходила не к тяжелой, но все равно «очеловеченной» поступи робокригов, а к атакам дактианских монстров, например таких, как «носороги».
Когда эти массивные чудовища в толстой броне и с десятком прочнейших рогов на уродливых мордах мчались по полю боя, то и дело изрыгая по настильной траектории плазменные сгустки, грохот стоял неимоверный, а людей охватывали самые сильные и самые разные эмоции. От ужаса у тех, на кого надвигались эти живые танки, до высочайшего душевного подъема и боевого азарта у тех, кто мчался за «носорогами» в «скатах» – небольших экипажах-экранопланах или верхом на «гепардах», двухместных скоростных биониках.