Стальная империя
Шрифт:
Накативший со стороны моря гулкий грохот отличался от резких залпов британских орудий, и поручик осторожно выглянул из-за бруствера.
— Подзорвали! Монитора англичанского подзорвали! — радостно закричал кто-то из фейерверкеров. — Живем, братцы!
Белопенный столб у борта низко сидящего в воде монитора — поручик так и не понял, был ли это «Тандерер» или «Девастэйшн» — опал, а сам монитор уже заметно для глаза кренился, одновременно зарываясь носом в свинцовую рябь. Поручик перевел взгляд правее — там, среди волн, выскочила на поверхность низкая рубка и округлый нос подводной лодки.
— Что
Один из крутившихся рядом с английскими мониторами эсминцев охранения лег в циркуляцию и понесся прямо на субмарину, пытавшуюся лихорадочно уйти обратно на глубину.
— Бей! Бей его! — закричал поручик, — бей англичанина!
Обе исправных шестидюймовки послушно рявкнули, но британский эсминец, проскользнув между подсвеченными огнем фонтанами, ударил форштевнем по рубке, почти ушедшей под воду.
— Не успели, — застонал офицер, — что же вы братцы…
Один из двух снарядов следующего залпа попал прямо между труб эсминца, затем еще один…
Британец погружался вслед за своей жертвой. Орудия, воспользовавшись тем, что мониторы прекратили обстрел и отползали из опасного района, перенесли огонь на десантные баржи, возвращавшиеся к транспортам за новой волной «томми». Кто-то отдавал команды, а поручик стоял на коленях, устремив взгляд в бесконечность, и тихо шептал:
— Не успели… Как же так?! Не успели…
Пользуясь молчанием береговых батарей русских, по протралленому спешно фарватеру, без всякого сопротивления противника, в Ирбенский пролив вползали тяжелые туши британских броненосцев. На капитанском мостике, рядом с адмиралом Керзон-Хау, гордо стоял слуга двух господ — Royal Navy и Directorate of Military Intelligence — лейтенант Dalkeith John Charles. Это был день его триумфа. Благодаря карте, так удачно найденной в тайнике адмирала Ирецкого, и совместной операции директората с революционно настроенными аборигенами, Grand Fleet, практически без потерь форсирует сложнейшие укрепления противника. Двери в Рижский залив и столицу Российской империи, вчера наглухо запертые, сегодня открываются нараспашку. Над основными позициями береговой артиллерии русских на мысе Церель сплошной пеленой стелется дым пожаров, через который нет-нет, да и сверкают молниями рвущиеся боезапасы, а за ним только крошечные, поросшие кустарником островки, где не то что батарею — пушку разместить невозможно…
— Мичман, номера позиций? — пожилой и давно потерявший всякую надежду на продвижение по службе лейтенант припал к окулярам новомодной стереотрубы.
Досрочно произведенный в офицеры и оттого пребывающий в некоторой ажиотации, Павлуша де Лаваль еще раз сверился с картой.
— Противником очищен фарватер между позициями пять и шесть линии «Аз», и точно над четвертой позицией линии «Буки», господин лейтенант. Броненосцы входят в канал, головным «Трафальгар», за ним — «Юпитер» и «Принц Георг», далее не могу разобрать за дымом.
— Удачно-с. Если бы еще «Нила» починили и пустили вторым, было бы намного жальче: тратить новейшие устройства на такую рухлядь — моветон-с. Затурский,
— Слушаюсь, господин лейтенант! — гардемарину Алексееву, не получившему полагающегося к фамилии дополнения «Шестой» исключительно по младости лет, было до смерти обидно, что он не видит разворачивающейся перед амбразурами величественной картины.
Молодой человек защелкал тумблерами.
— Аз пять — отказ основной линии, резервная в порядке, Буки шесть — не зажглась резервная, — доложил он.
Лейтенант нахмурился. Как ни проверяй дорогущий каучуковый кабель, а соленая балтийская вода все равно разъест изоляцию к морским чертям. Хорошо, британцы не стали медлить со второй попыткой, иначе случился бы знатный конфуз.
— Тогда отключите неисправные линии, от греха подальше, юноша. Остальным линиям — товсь!
Гардемарин перещелкнул обратно два тумблера и положил руку на массивный медный рубильник, его товарищ стремительным почерком заполнял графы боевого журнала.
— Мичман, контроль по ориентирам. Замыкаем рубильник по прохождении «Трафальгаром» первой линии. Дайте отсечку по корме.
Недавний выпускник Морского Корпуса, всего на год старше остальных своих товарищей, прильнул к окулярам дублирующей трубы, глядящей через узкие щели землянки, прикрытые редкой сеткой с навязанными на нее тряпицами в цвет окружающего камня.
— «Трафальгар» над первой… Скорость… Шесть, до прохождения. Двенадцать секунд… Десять… Три, две, одна… Есть!
— Подтверждаю. Замыкай! — приказал лейтенант.
И гардемарин, так ничего и не увидев, перекинул рубильник. Лампочки, горящие на фанерном щите, выкрашенном флотской шаровой краской, мигнули и погасли. Более ничего не произошло. По крайней мере, ничего наблюдаемого. Гардемарин Алексеев, сверившись с инструкцией, вернул рубильник в исходное положение и, перещелкнув тумблеры обратно на «Выкл», накинул на каждый из них петельки из шпагата с привязанными картонными квадратиками, на которые он нанес карандашные пометки.
В темной глубине балтийских вод несколько слабых пороховых зарядов воспламенились, освобождая удерживаемые массивными якорями шары мин. До этого они мирно лежали на дне, и поэтому тралы многочисленных и, без дураков, отважных английских корабликов прошли далеко над ними.
Вьюшки закрутились, сматывая с себя прочные тросы. Во избежание рывка и обрыва троса в момент достижения миной заданной глубины, вьюшки были снабжены тормозными колодками, и балтийская вода преподнесла еще один сюрприз: последняя, двенадцатая мина пятой позиции из-за слегка заедающего механизма всплывала намного медленнее остальных и не успела дойти до предназначенной ей глубины, ударившись в днище идущего вторым броненосца чуть левее киля.
Пятнадцать тысяч тонн добротной английской стали, прекрасного английского угля и добрых английских джентльменов подбросило. Левая машина окуталась паром, убивая английских механиков, и корабль повело на циркуляцию. Командир броненосца приказал дать полный назад, но было уже поздно: сначала увенчанный флажком буек, отмечавший границы протраленного фарватера, скрылся под броневым бортом, а потом, снова с левой стороны, раздался второй взрыв.