Стальная Крыса отправляется в ад

Гаррисон Гарри

Я охотно подчинился. Побитое тело уже явственно ощущало грязь, зуд ссадин и боль ушибов. Пока вонючие тряпки корчились в огне, я напустил в ванну жидкого мыла вперемешку с антисептиками, а затем со вздохом неимоверного облегчения погрузился в горячую воду и блаженную дремоту. А очнулся, когда в ноздри попала вода. Я закашлялся и выплюнул ее. Должно быть, заснул.

Я вытерся, припудрил синяки, потом на четвереньках перебрался в спальню, сонно заполз на кровать и позабыл обо всем на свете.

Перед обедом мы с Анжелиной, чтобы слегка расслабиться, пропустили по стаканчику.

Близнецы с Сивиллой куда-то ушли, профессор хлопотал в лаборатории. Мы ненадолго остались наедине.

— Как посоветуешь разделаться со Слэйки? — спросил я.

— Самым грязным способом. И самым мучительным. Не скажу, что я его ненавижу до глубины души, просто он старая, толстая и противная крыса. Видел бы ты, как он хихикал, когда робохирург вырезал у меня из руки активатор. Правда, это было безболезненно, но все равно очень неприятно. Сразу после этого Слэйки утратил ко мне всякий интерес — я стала всего-навсего одной из его рабынь. Меня схватил жуткий одноглазый робот и утащил в сортировочный цех. Клянусь, я своими руками разделаюсь с этой ржавой железякой. Там одна женщина дала мне дотронуться до песчинки, а затем я сама приступила к работе. Но я, в отличие от всех этих бедняжек, знала, что в любой момент смогу вернуться, и мне было не очень страшно. А еще я знала, что ты при первой возможности сбежишь, и на долгое ожидание не настраивалась. Трудилась наравне со всеми, а потом увидела, как вы с приятелем удираете от робота. Ну и решила, что будет лучше, если мы вернемся вместе.

Ни слова жалобы! А ведь ей столько пришлось пережить ради меня! Мой ангел, моя Анжелина. Я не находил слов, чтобы выразить свою признательность, но несколько жарких поцелуев сделали слова излишними. Когда появился Койпу, мы оторвались друг от друга. Я заказал профессору его любимый коктейль, а Анжелина пошла заняться тем, чем занимаются все женщины, когда у них растрепана прическа.

— Профессор, можно вопрос?

— Да? — Он пригубил и с блаженством почмокал.

— Как вы совладали с той загвоздочкой? Помнится, вы говорили, что не можете переправить в другую вселенную исправную технику. Из-за этого нам, отправляясь в ад, пришлось вооружиться безотказной салями.

— Да, я помню, и поэтому сразу по вашему возвращению я приступил к устранению проблемы. Ее больше нет. Теперь энергетическая клетка защитит от воздействия переноса любой предмет, который ты захочешь переправить. А что, у тебя появилась идея?

— Так точно. Помните, как в аду мой сын Джеймс загипнотизировал старого дьявола Слэйки?

— Да, но, увы, толку от этого было мало. Он ведь совершенно ничего не соображал, да и времени у вас было мало.

— А если я доставлю сюда его или другого Слэйки?

— Тогда — никаких проблем. Тут у нас психологи высочайшей квалификации, с помощью компьютерных зондов они способны проникнуть на любой уровень его разума. Снимут блокировку с памяти, восстановят ее травмированные участки, доберутся до воспоминаний. Но ты же сам понимаешь, это всего лишь мечта. Он слишком долго там прожил в аду и сразу умрет, если его перенести в другую среду.

— Я знаю. И предлагаю вовсе не это. Давайте-ка вернемся мыслями в наше богатое событиями прошлое. Помните войну во времени, когда едва не погиб Специальный корпус?

— Какое там «едва»! — Койпу содрогнулся и хлебнул коктейля. — Ты одолел супостатов и возродил

нас в реальности и настоящем. Такое не забывается.

— Ради друзей я готов на все. Но сейчас меня интересует фиксатор времени. Я имею в виду машину, которую вы создали, когда распадалась структура настоящего и исчезали люди. Вы мне сказали: «Пока человек помнит, кто он, атака из времени ему не страшна». Поэтому вы изобрели устройство, которое считывало воспоминания индивидуума и через каждые три миллисекунды перезаписывала их в его память.

— Конечно, я помню фиксатор времени, ведь это мое детище. На складах корпуса их сейчас достаточно. А зачем он тебе?

— Терпение. Надеюсь, также вы помните, что я забрал с собой вашу память. Потом, возвратясь в прошлое, позволил вашей памяти завладеть моим телом, чтобы построить спираль времени, то есть машину времени, которую тоже изобрели вы.

У него округлились глаза, а сверхсообразительный разум одним прыжком добрался до вывода, к которому я приближался черепашьим шагом. Он широко улыбнулся, осушил бокал, вскочил и энергично пожал мне руку:

— Великолепно! Идея, достойная любой из моих! Мы переправим в ад фиксатор времени, подключим его к Слэйки и сделаем запись. Потом оставим там телесную оболочку Слэйки, но перенесем сюда его воспоминания.

Как раз в этот момент вошла Анжелина и услышала последние фразы.

— Если опять собрался скакать по вселенным, не надейся, что я отпущу тебя одного.

Прозвучало это беззлобно, но совершенно непререкаемо. Я открыл рот, чтобы возразить, но вовремя одумался и кивнул:

— Конечно. Прогуляемся по аду. Надень что-нибудь летнее.

— Только на этот раз без колбасы.

— Ну разумеется. То была чрезвычайная мера, и смею напомнить, она себя оправдала. Но на сей раз такие крайности ни к чему. Мы опять возьмем с собой космическую пехоту, но теперь уже хорошо вооруженную и экипированную. И под ее надежной защитой спокойно перепишем память краснокожего Слэйки.

— Никакой пехоты, — отрезала она. — Только под ногами путаться будет. Нет, мы с тобой поедем вдвоем на быстром и прочном танке-разведчике. Стремительной атакой подавим сопротивление старого черта и захватим его в плен, а после я пришибу любого, кто вздумает к нам приблизиться. Надеюсь, до ланча управимся. Завтра, согласен?

— Вполне. Сегодня меня ждут в больнице. Хотят залечить шрамы и ушибы, а заодно вправить сломанные ребра. Завтра утром будет в самый раз.

Насчет сломанных ребер я не преувеличивал. Как показало сканирование, я отделался всего двумя переломами, и о них вполне могла позаботиться микроскопная хирургия. Требовался такой крошечный разрез, что врачи не видели необходимости в общей анестезии. Но поскольку я всегда очень нервно воспринимаю любые проникновения в мой организм, врачи уступили и предоставили мне голографический монитор, точно такой же, как у оперирующего хирурга. Все, что со мной делали, я видел в превосходной цветной трехмерной проекции. Мягкая змейка залезла мне под кожу и ткнулась в ребро. Из кончика иглы сразу же посыпались субмикроскопические машинки. Они вцепились манипуляторами в края моих сломанных костей и плотно прижали их друг к другу. Загудели микромоторы, и ребра сошлись тютелька в тютельку. Чудненько. Пока не зарастут трещины, машинки побудут во мне.