Стальная крыса поёт блюз
Шрифт:
— Есть еще один путь, — слегка оживился Дредноут. — Вниз! Надо идти вниз!
— Да, в Агроутилизатор! — подхватил Неутомимый, заражаясь его энтузиазмом.
— К делу, — устало сказал я, совершенно не догадываясь, о чем идет речь. — Богу Сражений угодно, чтобы мы пошли этой дорогой.
Они припустили бегом, и мы поспешили следом. Свернули в очередной туннель, где сияющий контур на стене означал металлическую дверь. Ни один из провожатых не дотронулся до ручки; напрашивалась гипотеза, что дверь заперта. Неутомимый прошел чуть вперед и остановился перед освещенной
— Не смотреть, — распорядился он. — Код замка совершенно секретен.
— Бобик, действуй, — шепнул я.
ИРИНа отреагировала мгновенно: друг человека выпустил острые когти, высоко подпрыгнул, вцепился в мою куртку и больно оцарапал мне ухо, карабкаясь на голову. Я подавил искушение ойкнуть и вытянулся в струнку, помогая песику считывать набираемый код.
Дверь со скрипом отворилась, искусственная зверюшка спрыгнула на землю.
Из проема дунул легкий ветерок, потянуло свежестью и летом. Здесь, в подземелье? Оступаясь, мы двигались во тьме, пока не лязгнула дверь и не зажегся свет. Мы находились в тесном зале перед винтовой лестницей. Не теряя времени, Дредноут и Неутомимый направились вниз, и мы постарались не отстать.
Когда меня замутило от бесчисленных витков, показалось дно. За отворенной дверью сияли лампы. Моргая от рези в глазах, я тащился последним. Миновал проем и оказался среди зреющей кукурузы. Испуганные нашим появлением птицы захлопали крыльями и отлетели подальше, а в гуще стеблей мелькнуло что-то маленькое и мохнатое. Я понимал, что мы никак не могли выбраться на поверхность, разве что прошли насквозь всю планету. Не иначе это гигантская пещера с мощными источниками света на потолке. Похоже, здешний народ и впрямь не зависит от обитателей поверхности — стоит ли удивляться, что Лига даже не подозревала о его существовании?
Дредноут возглавлял шествие между рядами кукурузы. Было жарко и пыльно, и усталость никуда от меня не делась, да еще вдобавок нахальная крошечная мошка так и норовила залететь в нос. Я чесал его, чихал и вдруг уткнулся в широкую спину Неутомимого.
— Слава Дому и Счастью Выживания! — провозгласил он.
— Слава, слава и добро пожаловать, отважный Защитник, — ответил голос. Тонкий и приятный. Женский. Мы снова пошли вперед, и я, чихая и почесывая нос, поравнялся с коренастой фигурой провожатого. На миг моим глазам открылась мирная буколическая картинка: женщина и трое или четверо детей мотыжат поле.
Да всего лишь на миг. Ибо в следующую секунду женщина увидела меня и завопила:
— День Вторжения!
Дальнейшее происходило с невероятной быстротой. Дети распластались на земле, а она ухватилась за тяжелый пистолет, висящий на шее. Вскинула и открыла огонь.
Мы попадали наземь быстрее, чем дети. Дредноут орал, пистолет трещал, пули свистели и взрывались среди кукурузы.
— Прекрати! Не надо! Это не Вторжение! Хватит! Хватит!
По-моему, женщина не слышала. Пытаясь отползти по черному пару, я видел, как она исступленно нажимает на спусковой крючок: глаза выпучены, белые зубы утоплены в нижней губе. От верной смерти нас спасала только
Это закончилось так же внезапно, как и началось. Дети исчезли. Неутомимый, вырвав у женщины пистолет, хлопал ее по спине, чтобы унять истерические рыдания.
— Отличная выучка, — одобрил Дредноут. — Неподступная — прекрасная женщина и хорошая мать…
— И, к счастью для нас, никудышный снайпер, — добавил я. — Тебя не затруднит объяснить, что произошло?
— Тренировка. Выживание. За многие поколения это превратилось в инстинкт. Пока в Галактике — война, мы жаждем только мира. Мы выживаем. Пусть другие истребляют себя, но мы выживем во что бы то ни стало!
Тирада обещала перейти в проповедь, но я помешал этому.
— Стоп! Одну минуточку. Со времен Раскола и Галактических войн прошло несколько веков. Сейчас повсюду мир.
Он опустил кулак, стиснутый до белизны в суставах, вздохнул, снова поднял и почесал им нос.
— Я знаю. И не только я. Но большинство не хотят смотреть правде в глаза. Не может. Нас слишком учили выживанию — и ничему другому. Никто и никогда не готовил нас к жизни без войны. Без угрозы вторжения. Кое-кто собирается, думает… О будущем. Мы выбрали предводителя… а большего я тебе не открою. Не смею.
Он умолк. К нам бегом вернулся Неутомимый.
— Пришла депеша: пора уходить. Зона поиска расширена. Если не будем мешкать, обгоним преследователей и доберемся до явки. Поспешим!
Мы поспешили, хотя я уже еле переставлял ноги. Оказывается, подниматься по винтовой лестнице гораздо труднее, чем спускаться. От Флойда не укрылось, что я еле дышу, и если бы он не тащил меня за собой, я бы не осилил восхождение.
И снова — в темные туннели. Я весьма туманно осознавал присутствие двух заговорщиков, Флойда и семенящего Бобика. Когда же мы наконец остановились, я сполз по стенке. Стоит ли ждать, когда подействует яд? Лучше умереть не сходя с этого места.
— Вы останетесь здесь, с Дредноутом, — распорядился Неутомимый. — За вами придут.
Мы прождали несколько минут, и за это время наш часовой не ответил ни на один вопрос.
— Продолжать движение! — скомандовал кто-то из темноты. Мы подчинились. И вошли в тускло освещенный зал, хотя по началу свет нашим привыкшим к темноте глазам казался невыносимо ярким. В зале наличествовал стол, за ним лицом к нам восседало полдюжины молодых людей, наряженных по той же моде, что и наши проводники.
— Стойте здесь, — показал Неутомимый, затем они с Дредноутом подсели к своим.
— Как насчет стульев?
Вопрос остался без внимания. Бобик, уязвленный не меньше моего, запрыгнул на стол и гавкнул, но чтобы не угодить под кулак, был вынужден мигом соскочить на пол.
— Заткнитесь, — предложил один из гостеприимных хозяев. — Мы ждем приказа. Альфамега, мы здесь.
Все повернули головы и уставились на стол, посреди которого лежала красная коробочка. Обыкновенная пластиковая коробочка, ничем не примечательная, кроме зарешеченного отверстия в боку.