Стальная Принцесса
Шрифт:
Я вытираю уголки его глаз, где расположена красивая родинка.
Он не двигается, пристально наблюдая за мной, будто готов сорваться в любую секунду.
— Я Эльза. Как тебя зовут? — я хмурюсь. — Подожди. У тебя здесь лента.
Медленно я снимаю клейкую ленту с его рта.
Он морщится, затем облизывает пересохшие губы. Его глаза на секунду встречаются с моими, когда я вытираю его лицо платком.
Он резко хватает меня за руку. Я ахаю, и платок падает на грязный пол.
Двойник
— Помоги мне.
Глава 38
Эйден
Когда Найт прислал мне сообщение, в котором говорилось, что он отвез Эльзу обратно в Meet Up, я подумал, что он издевается надо мной.
Он не такой мстительный, как Нэш, но все еще держит обиду за то, как я утешал Рид — и каждый раз, когда я использовал ее против Эльзы.
Было около пяти, когда я вошел в дом. Кромешная тьма.
Все остальные ушли.
Дождь единственный звук, который можно услышать внутри.
Я поднимаюсь наверх медленными шагами. Не знаю, почему Эльза поехала к своему психиатру сразу после того, как этот ублюдок Нэш сказал ей то, что ей еще не нужно было знать, но мои инстинкты подсказывают, что это нехорошо.
Как только я вхожу в темную комнату, я слышу звук льющейся воды, доносящийся из ванной.
Тихими шагами я подхожу к двери и открываю ее.
Тень стоит перед раковиной.
Я включаю свет. Белый свет заливает ванную комнату.
Эльза не щурится и не двигается. Как будто она даже не осознавала, что стоит в кромешной тьме ванной.
Она снова и снова моет руки под водой. Выражение ее лица безмятежное, почти умиротворенное.
Это так похоже на выражение ее лица.
Я ненавижу это выражение на лице Эльзы. Моя Эльза не вымытая версия кого-то другого.
Эльза — это Эльза с ее приводящим в бешенство упрямством и хрупкой невинностью.
Она не эта девушка.
Ее руки покраснели, а это значит, что она, должно быть, занимается этим уже некоторое время.
— Эльза, — зову я ее по имени.
Она не обращает на меня внимания, будто меня не существует. Она продолжает мыть, мыть и мыть.
С такой скоростью ее руки будут кровоточить.
Я подхожу к ней и беру ее за руку.
Она отталкивает меня и вновь засовывает руки под кран.
— Они грязные. Мне нужно их помыть.
— Они не грязные, Эльза.
Я снова пытаюсь оттащить ее, но она вырывается.
Я позволяю ей. Любой тип силы окажет на нее прямо противоположное воздействие.
— Я видела тебя, —
— Ты видела меня, — повторяю я, не зная, к чему она клонит.
— Ты был прикован цепью в подвале. Вот причина шрама на твоей лодыжке. — ее нижняя губа дрожит, и ее мытьё рук становится более агрессивным. — Это были мама или папа?
Мой левый глаз дергается.
Она помнит.
Она наконец– то, блядь, вспомнила.
— Нет. Не говори мне этого, — выпаливает она. — Мне кажется, я знаю. Когда Джонатан сжег фабрику Итана дотла, папа, должно быть, похитил тебя, чтобы отомстить Джонатану. Коула и Ксандера похитили по ошибке, поэтому их вернули почти сразу же, и похитители никогда не просили выкупа. Итану не нужны были деньги. Он только хотел ударить Джонатана там, где больнее всего.
Я по-прежнему молчу. Если она вспомнит, все остальное начнет обретать смысл.
Она умна, чтобы соединить все точки.
— Но ведь это не папа держал тебя, не так ли?
— она моет. Моет. Моет. — Это была мама. Хуже всего то, что я не думаю, что ты был первым мальчиком, которого она держала в подвале после смерти Илая. Но обычно они исчезали через день. Ты единственный, кого она продержала так долго.
— слеза скатывается по ее щеке и прилипает к верхней губе. — Ты единственный, кому она причинила такую боль.
Мое лицо остается прежним. Я знал, что это время придет. Знал, что Эльза вспомнит, но слышать ее сдавленный тон и наблюдать, как она изо всех сил старается не сломаться, больнее, чем я думал.
Я хочу обнять ее.
Защитить ее.
Но сомневаюсь, что она позволит мне.
— Я ее точная копия.
Она наконец перестает мыть, но ее руки остаются под водой. Ее глаза встречаются с моими.
Эти ярко-голубые, голубые глаза.
Они обведены слезами и красны, будто она плакала с тех пор, как я оставил ее десять лет назад.
— Как ты можешь смотреть мне в лицо? — ее голос едва слышен шепотом.
— Я же говорил тебе, — бормочу я. — Ты была призраком.
— Ты увидел во мне мою мать в тот первый день в школе, не так ли?
Ее голос срывается, словно она не хочет произносить эти слова.
Она права. И иногда я вижу ее, когда она выходит из своей стихии.
Но я ни разу не принимал ее за кого-то другого.
Это Эльза.
Моя Эльза.
Я буду бороться с гребаными призраками, если придется.
— Ч-что сделала мама, Эйден?
У нее дрожат руки и ноги. Она вся дрожит, будто сходит с ума от прилива адреналина.