Стальная принцесса
Шрифт:
Да, я нарядилась для него.
Я никогда не наряжалась для Эйдена, но я нарядилась для Нокса.
Для Эйдена это равносильно «пошел ты».
Он может заставить меня.
Он может показать мне свои худшие стороны, но он не может контролировать мои чувства.
Или, по крайней мере, те чувства, которые я показываю.
Потому что в глубине души та проклятая часть, которая втянула меня во всю эту чертову неразбериху, все еще жаждет его прикосновений.
Его
Его неконтролируемого безумия.
Его пальцев на моей промежности.
Я вздрагиваю, изо всех сил стараясь не поддаться этому ощущению.
Не попасться в его темную глубокую нору.
Потому что знаете, в чем фишка Эйдена?
Он притягивает тебя, и не успеешь оглянуться, как выхода уже нет.
Не успеешь оглянуться, как почувствуешь себя посмешищем.
Как пешка, выбывшая из игры.
Он стягивает с меня шорты, и я вскрикиваю, уткнувшись в его руку, дергая ногами в беспомощной попытке оттолкнуть его.
Он засовывает палец внутрь меня, и я закрываю глаза от знакомого ощущения.
– Хм, ты сегодня не мокрая. – Он добавляет еще один палец, словно наказывая. – Почему ты не такая мокрая, как обычно, сладкая? Ты обижена?
Я смотрю на него снизу вверх со всей злобой, которая есть у меня внутри.
– Я же говорил тебе, – шепчет он леденящим душу голосом. – Ты первая сделала мне больно.
Он проводит большим пальцем по моему клитору, и жаждущий звук вырывается из моего горла.
– Может быть, стоит напомнить, кому ты принадлежишь, а? Ты выглядишь так, словно нуждаешься в напоминании.
Он скользит пальцами внутри меня и щелкает по клитору снова и снова.
И конец.
Мои глаза закатываются к затылку. Спина выгибается дугой, прижимаясь к кровати, отчего веревки еще глубже впиваются в мои запястья.
Я хочу убежать, спрятаться и никогда не возвращаться.
Но мое тело не осознает необходимости выживания.
Оно даже не пытается увидеть опасность, которую представляет собой Эйден. Я все еще очарована его прикосновениями, тем, что он знает, на какие кнопки нажимать в моем теле. Тем, как он манипулирует мной, словно я марионетка.
Потому что это все, чем я когда-либо была для него.
Пока я падала и вела себя как идиотка, он играл мной, как марионеткой.
Пешкой на своей доске.
Маленькая незначительная пешка.
Он толкает пальцы внутрь меня сильнее и быстрее. Жестокость движений и мои хаотичные чувства вырывают из моего горла всхлип.
Он как будто наказывает меня. Заставляет подчиниться его воле, используя мое тело.
И я действительно падаю.
Удовольствию не требуется много времени, чтобы накрыть меня с головой.
Низ моего живота сжимается. Моя
Мои ногти впиваются в ладони с такой силой, что я уверена, у меня пойдет кровь.
Я кончаю со всхлипом, моя грудь вздымается так, словно у меня вот-вот случится сердечный приступ.
Я даже не замечаю, когда он убирает руку с моего рта.
– Вот и все, – бормочет он возле уголка моих губ. – Сломайся для меня, сладкая.
Я ломаюсь.
Я просто делаю это.
Слезы текут по моим щекам, а мое сердце болит так сильно, что я не могу ни дышать, ни говорить.
Эйден наклоняется и, как в тот первый день в старшей школе, проводит языком по моей щеке, слизывая слезы.
Он с наслаждением пробует их на вкус, прежде чем облизать мою нижнюю губу и впиться в нее зубами.
– Хорошая девочка.
Глава восьмая
Эйден
Я сбиваю белую королеву черным королем.
Хм…
Приятно сбивать королев.
Я поднимаю ее, позволяю гордо постоять посередине доски какое-то время, а затем снова сбиваю.
Это уже не так приятно, как в первый раз.
Вот как чувствуют себя наркоманы. Воссоздать первый кайф почти невозможно, но они все равно продолжают гоняться за ним.
Мне следовало знать, что лучше не гнаться за воображаемым кайфом.
В гостиной загорается свет, и я моргаю.
Джонатан останавливается у входа. На нем черные брюки и рубашка на пуговицах. В руке кружка с кофе. Он, наверное, будет работать всю ночь. Я удивлен, что он не остался в офисе своей компании.
Его глаза прищуриваются, когда он смотрит на меня.
Ему не нравится, когда я сижу в темноте. Обычно я избегаю будить его сигнальными красными лампами, но…
Сегодня мне на это плевать.
Я только что оставил Эльзу в постели после того, как довел до оргазма.
Развязал ей руки и ушел, так и не вытрахав остатки здравого смысла.
Не потому, что я хотел остановиться. Черт возьми, нет. Потому что я знал, что выведу ее из себя еще больше, чем уже смог.
Я бы толкнул ее на путь, откуда нет возврата.
Она была прямо там, связанная и распростертая передо мной. Она смотрела на меня со слезами, гневом и страхом в глазах, и мне потребовалось все мое самообладание, чтобы уйти.
Потому что в тот момент я хотел заставить ее плакать еще сильнее.
Сделать еще больнее.
Сломать еще сильнее.
Я говорю себе, что на самом деле не хочу причинять ей боль. Что в глубине души Эльза особенная.
Но чем сильнее она въедается мне в душу, тем настойчивее я становлюсь в своем стремлении погубить ее.