Стальная принцесса

Кент Рина

Мне пришлось отбиваться от него, чтобы я могла вытереться и надеть свою одежду.

Он сидит на скамейке, уперев локти в колени и сцепив пальцы у подбородка. Он смотрит на меня с мрачным жаром, как будто я устраиваю для него эротическое шоу.

О, и он делает это совершенно голым.

Я не смогла бы избежать его взгляда, даже если бы захотела. Он проникает под кожу и в мою кровь.

Мне требуется вся моя выдержка, чтобы не обращать на него внимание.

Мои щеки горят.

Тот факт, что

он наблюдает за мной, пока я переодеваюсь, – это другой уровень близости. Для Эйдена, кажется, такие обыденные вещи, как застегивание моей юбки или лифчика, – это шоу дня.

Мой взгляд падает на шрам, и я отхожу за ряд шкафчиков, чтобы закончить одеваться.

Легкий смешок доносится до меня с другой стороны, прежде чем раздается шуршание одежды.

Наконец-то.

То, что он разгуливает голым, должно считаться преступлением.

Только когда он тащит меня на парковку, я начинаю задумываться о смысле его слов.

Ни за что на свете я не позволю ему заманить меня в машину. Я едва избежала его пещерных лап в школе – месте, полном людей. Кто знает, что он сделает, если отвезет туда, где меня никто не сможет найти?

Я резко останавливаюсь перед его «Феррари» и выдергиваю свою руку из его.

Он тоже останавливается и переводит взгляд с меня на машину.

– Я думал, ты хочешь узнать ту историю.

Я складываю руки на груди.

– Ты можешь рассказать мне здесь. Не обязательно садиться в машину.

– Черта с два, сладкая. Ты должна сесть в мою машину, чтобы узнать эту историю.

Я прикусываю нижнюю губу, и мои руки сжимаются в кулаки. Он знает, что я отчаянно нуждаюсь в ответах, и использует это против меня самым жестоким из всех возможных способов.

Если я пойду с ним, то не знаю, что, черт возьми, он сделает. Но готова ли я отказаться от своего единственного шанса узнать о прошлом?

Даже мои сеансы терапии с доктором Ханом станут бесполезными, если я буду продолжать блокировать свое подсознание.

– Я почти уверен, что ты не собираешься соблазнять меня. – Эйден наклоняет голову набок, его глаза темнеют. – Но сейчас ты меня провоцируешь.

Я прослеживаю за его взглядом. Одна пуговица на моей рубашке расстегнута, и через образовавшееся отверстие виднеется лифчик и линия груди.

– Извращенец. – Я отворачиваюсь от него и застегиваю рубашку. – Это из-за тебя я одевалась в спешке.

Его улыбка становится шире.

– Хм. Неужели я так сильно выбиваю тебя из колеи, сладкая?

Да, придурок.

Но я не говорю этого и просто фыркаю.

– Садись в машину. – Он указывает на «Феррари». – У нас в запасе не весь день.

В голову приходит идея. Я поднимаю голову.

– Я не сяду на то же место, что и Сильвер. Кто знает, что она там оставила?

– Твоя ревность очевидна.

–

Что? Нет. – Это было задумано как колкость, чтобы он оставил попытки затащить меня в свою машину. Это не должно было показать, что меня волнует, кому он позволил сесть на мое место.

– Я знаю, что ты собственница по отношению ко мне. – Он подходит ближе, как хищник. – Не так сильно, как я к тебе, но близко. Единственная разница в том, что тебе стыдно это показывать.

– Перестань вкладывать слова мне в рот. – Я свирепо смотрю на него. – Я не сяду в машину, точка.

Он пристально смотрит на меня одну секунду.

Две.

Три…

Поднимает плечо и направляется к водительскому месту.

Погодите. Он уходит?

Конечно, он уезжает.

Чего я ожидала от человека с таким уровнем коварства?

Я подбегаю к пассажирской двери и со стоном плюхаюсь на сиденье. Мне не нужно поднимать глаза, чтобы видеть его ухмылку. Я чувствую ее всем своим существом.

Придурок.

Машина набирает обороты, и я сжимаю бедра. Я все еще чувствительна – и возбуждена – после душа. Вибрация двигателя усугубляет ситуацию.

Или улучшает – зависит от того, как вы на это смотрите.

– И? – Я подавляю беспокойство.

– Что «и»?

– Я в твоей дурацкой машине. Что за история?

– Я же сказал. – Он бросает взгляд в мою сторону. – Сначала ты должна заплатить.

– Заплатить за что?

– Подумай. – Он хватает меня за бедро в том месте, где юбка встречается с чулком.

Я пытаюсь оттолкнуть его руку, но он только крепче сжимает пальцы.

После некоторого времени тщетной борьбы я сдаюсь и смотрю в окно.

Я стараюсь не думать о его коже на своей. Я стараюсь не чувствовать, как его пальцы чертят сводящие с ума круги на внутренней стороне моих бедер.

Это невозможно.

На протяжении всей поездки он ведет машину с беспечным видом и поддразнивает меня.

Кто-то хорош в многозадачности.

Его пальцы чертят дорожки по чувствительной плоти. Я ерзаю на своем сиденье.

Каждый раз, когда я говорю ему остановиться, он просто просовывает пальцы мне под юбку, теребя край моего нижнего белья.

Я стараюсь оставаться неподвижной, и он воспринимает это как одобрение, позволяя своему пальцу блуждать по моим складкам.

Его невозможно победить.

– Хм, кто-то мокрый.

Я сжимаю губы в линию и пытаюсь свести бедра. Он сжимает пальцы еще крепче.

Эта навязчивость заставляет меня взвизгнуть.

Его глаза устремлены на дорогу, но он все равно сеет во мне хаос.

– Хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе пальцами, сладкая?

Я не отвечаю.

– Я могу добраться до места, которое сводит тебя с ума, и заставить кричать так, чтобы слышала вся округа.