Стальная штучка
Шрифт:
Он все-таки напирал на ее «ошибку», которую требуется исправить.
– Кроме того, не забывайте о вашей договоренности в отношении материального вознаграждения. Вы можете его лишиться.
Он был таким осторожным, что даже избегал называть олигарха по имени.
– И вообще. В ваших интересах забыть эту историю, как будто ее вовсе не было. Все это время вы отдыхали на даче у вашей приятельницы. Возвращаясь домой, потеряли паспорт. Справка из полиции у вас будет. Если что-то появится в Интернете, то это – фальшивка. Кто-то решил воспользоваться вашим именем, чтобы дать пищу врагам улучшения отношений между
В это время раздался стук в дверь, и генерал досадливо поморщился.
Любезная женщина поздоровалась и вкатила тележку, накрытую белой салфеткой. Никто не сказал ей в ответ ни слова. Она стала ставить на стол подогретое молоко, миску с хлопьями, тарелки и чайник.
А Вероника в это время думала, как ловко Геннадий Васильевич манипулирует фактами. Он просто забыл упомянуть о том, кто втянул ее в эту историю и с какой целью. Причем помимо ее воли. Но вот когда события пошли не по тому руслу, как предполагалось, тогда и появились улучшения отношений и прочая словесная чепуха. Не об отношениях он думает, а о том, как бы уйти от ответственности. И не только он, но и те, кто его прислал. Майор Васильченко сидел на предприятии по распоряжению сверху, а не по своей инициативе. Это было очевидно.
Она понимала, что требовалось обезопасить себя, так как одна ложь потянет за собой другую, и неизвестно, куда это может завести. Они должны понимать, с кем имеют дело, и перестать ее шантажировать. И тем более требовать что-то подписать.
Женщина пожелала приятного аппетита и удалилась, по-видимому, очень удивленная увиденным. Двое не шелохнувшись сидели за столом, глядя в пространство: прилично одетый мужчина и совсем неодетая женщина, закутанная в одеяло.
– Что вы там говорили насчет материального вознаграждения? – весело спросила она.
Геннадий Васильевич напрягся. Он уже разбирался в поведении Вероники по их предыдущим встречам, и ему явно не понравилась ее веселость.
– Вы все отлично помните. Зачем повторяться?
– А если я посчитаю его недостаточным? А если кто-то предложит больше? И значительно больше. За весь файл, включая мою запись.
Это был удар. Губы генерала опять плотно сжались.
– Не могли бы вы уточнить, что это за файл и кто такой богатый?
Вероника стала наливать себе кофе, другой рукой придерживая одеяло.
– Начнем с покупателя. Это «Нью-Йорк таймс» в лице ее главного редактора господина Сульцбергера.
Она насыпала в чашку ложку сахара и взялась за кувшин с молоком.
– А что касается файла, то в нем помимо моей записи находятся еще откровения вашего бывшего сотрудника и некоторые документы.
Он сидел и ждал продолжения.
– Я вам кофе не предлагаю. Вы, наверное, спешите на работу. Простите! Не так выразилась. На службу.
Геннадий Васильевич не среагировал. Его мысли были заняты другим. Наконец он очнулся, чтобы сказать:
– Ну, мало ли что может со зла наговорить уволенный человек. И какие могут у него быть документы?
– Про документы ничего не могу сказать. Я их не видела. Но могу организовать, чтобы мои друзья направили вам копии. На какой электронный адрес прислать?
Он оценивал услышанное.
– Вы понимаете, что у нас существует уголовная ответственность
Вероника отхлебнула кофе. Он был вкусным. Столько дней сидела на воде и на дрянном чае.
– А я у вас ничего не крала. И не содействовала. У меня даже не было доступа к компьютеру. Ваш майор сам связывался, сам договаривался и сам передавал.
И поинтересовалась:
– А за то, что я под угрозами сделала запись того, что со мной произошло, не предусмотрено законом уголовной ответственности, и никакого наказания я не понесу…
Он стал подниматься с места.
– Я уже слишком у вас задержался. Давайте отложим дальнейший разговор.
И стал отдавать распоряжения:
– Внизу будет круглосуточно дежурить охрана. Они также будут следовать за вами по городу. Прошу быть осторожной. Васильченко еще находится на свободе, и он опасный параноик. Никогда не знаешь, чего ожидать от таких людей. Если вам что-то понадобится, обратитесь к кому-то из охраны, и они свяжутся с соответствующими службами.
Подумал и добавил:
– А в полицию ездить не стоит. Далеко и одно раздражение от таких посещений. Сами знаете. Мы организуем, чтобы кто-то из них приехал в вашу гостиницу. Просто, чтобы принять заявление об ограблении и о потере паспорта. О чем-то другом им знать необязательно.
И он направился к двери. Прощаний не предполагалось. Прежде чем скрыться за дверью, он внимательно взглянул на нее. И она тоже проводила его взглядом. За время разговора она так и не получила для себя ответ на вопрос, над которым ломала голову, сидя в заточении у патриотов: а от кого майор Васильченко узнал, в какой гостинице она остановилась в тот день?
Теперь можно было наконец скинуть с плеч ненавистное одеяло и расслабиться. Они с Аней с удовольствием поедали клубничный Келлог с молоком. Но разговор оставил неприятное впечатление, и Вероника никак не могла выбросить из головы тот последний взгляд генерала. Ее уже начал есть червь сомнения, а правильно ли она сделала, сказав про «Нью-Йорк таймс». Легенду с газетой использовали, чтобы играть с беглым майором. А пройдет ли она с Геннадием Васильевичем? Ведь он не один. За ним стоит могущественная организация. Но потом решила не ломать себе голову. Быстренько получит новый паспорт и уедет к себе в Бруклин, а они тут пусть забавляют себя тем, кто кому сделает больше гадостей.
Вероника включила телевизор. Там шла программа CNN, по которой хорошо выглядящие яйцеголовые мужчины важно толковали о проблемах президента, о Конгрессе, об экономике и еще о многих умных вещах. И вдруг прозвучала информация о России. Оппозиция, права человека и опять о проблемах президента перед встречей в верхах. Никто не упомянул, когда она состоится, но, судя по тону, совсем скоро.
– Мама! Я хочу играть на компьютере, – заявила Аня, и пришлось выключить телевизор.
Дочка занялась своей самой любимой игрушкой, а ей требовалось решить несколько важных вопросов. Вероника только задумалась, с чего начать, как вдруг замурлыкал телефон. Она внутренне напряглась. В прошлый раз все тоже началось с телефонного звонка. А кто сейчас? Юлька? Вряд ли. Как Веронике показалось вчера ночью, она ее еще долго не услышит. Геннадий Васильевич? Но он совсем недавно уехал.