Стальное лето
Шрифт:
— Ну, так куда ты хочешь пойти?
— Да все равно куда! — воскликнула Анна, поднимаясь на ноги.
Босиком она была ему по плечо.
— И ты вот так вот доверишься первому встречному?
— Но ты же не первый встречный, — хихикнула она.
Маттиа удивленно покачал головой: он никак не ожидал от девчушки такой предприимчивости. Хотя… Анна совсем еще ребенок, может, она и не хитрит.
— Если ты будешь плохо себя вести, я расскажу брату!
Конечно же Анна шутила, но улыбка Маттиа вышла натянутой.
—
Эта девчонка пьянила, завораживала его своим весельем, своей непосредственностью. И своими совсем не детскими сиськами. Поэтому, отправив к чертовой бабушке угрызения совести, он протянул Анне руку и произнес:
— Что ж, принцесса, пойдемте! Я отведу вас, куда только прикажете!
Анна снова рассмеялась, и Маттиа взял ее под руку. Ему казалось, что он сбросил лет десять и снова стал хулиганом из рабочего квартала. ПрежнимМаттиа.
— Подожди, мне нужно обуться! Я свои туфли там оставила. — Она махнула рукой в сторону трибун.
Маттиа остановился, посмотрел на ее босые ноги, и не успела она и рта раскрыть, как он подхватил ее на руки со словами:
— Мадемуазель, я не допущу, чтобы ваши нежные ножки ступали по грязной земле.
Так Анна впервые оказалась в объятиях Маттиа. Ошеломленная, она судорожно обхватила могучую шею. Пока он нес ее к трибунам, она утратила способность соображать. Ее грело исходящее от него тепло, она с наслаждением вдыхала пряный запах никотина, алкоголя и еще чего-то, похожего на… водоросли.
С восхищением и испугом она следила за ровными движениями его мышц. Ее и отталкивала, и одновременно привлекала густая темная поросль на его груди. Все ее существо таяло от близости к Маттиа. Мат-ти-а…
Франческа их видела.
Она все видела: как Анна притормозила и покатила навстречу парню, тому самомупарню. Она тут же остановилась, чтобы перевести дыхание, а потом подобралась поближе, но так, чтобы остаться незамеченной, и в результате оказалась в двух шагах от парочки. Франческа видела, как Анна перелезла через перила, сняла ролики и бросилась на шею незнакомцу.
Сердце у нее перестало биться, лишь желудок судорожно сжимался, как если бы в него насосом накачивали воздух, а потом откачивали обратно, оставляя пустоту.
Франческа проследовала за ними к трибунам, где они с Анной оставили свои сандалии. Она чудом держась на ногах — ролики пробуксовывали на гальке. Теперь ее сердце колотилось в таком темпе, что запросто могло выскочить из груди.
Ей невыносимо было смотреть, как эти двое перешучиваются, как он надевает ей сандалии на ноги, то есть делает вид, что надевает, а сам щекочет Анне ступни, и она так смеется, что
Франческа следила за ними до самого конца, пока они не скрылись в темноте сосновой рощи. Именно тогда она окончательно расклеилась.
У ворот Франческу настиг первый приступ тошноты, затем второй, третий… Она зажала рот ладошками и помчалась к туалету.
Очередь в туалет была бесконечной, и ей пришлось умолять, чтобы ее пропустили. В полном отчаянии она дождалась, пока открылась кабинка, и, забежав внутрь, склонила голову над унитазом.
Ее рвало; она шумно хлюпала носом и плакала навзрыд, стоя на квадратном метре, залитом чужой мочой.
Снаружи стучали в нетерпении, какой-то придурок принялся пинать дверь с криком:
— Пошевеливайся, малохольная!
Но Франческа вышла не скоро.
Добравшись до трибун, она уселась в самом темном уголке, где ее никто не мог увидеть, обняла колени руками, положила на них голову и подумала, что с этого момента Анна для нее умерла.
Алессио брел, ничего не замечая вокруг. В конце концов он споткнулся и упал лицом вниз. Чтобы встать, ему пришлось сделать над собой усилие. После долгих блужданий в темноте он увидел Кристиано и сел на камень рядом с ним.
Несколько минут прошли в тягостной тишине. Наконец Алессио поднялся, отряхнул джинсы и, глядя в сторону, сказал:
— Ты прав, дружище, она действительно шлюха.
Кристиано мотнул головой:
— Не смей так говорить! Элена такая девушка… она лучшая из всех. У тебя таких никогда не было.
— То есть лучшая из всех, кто меня бросил? Ты это имеешь в виду?
— Вот увидишь, она вернется, клянусь тебе, — с воодушевлением продолжил Кристиано, прижав руку к груди. — А то, что я наговорил…
— Да брось, ерунда все это!
Дружба была восстановлена.
— Вот ты прав: я никудышный отец! — буркнул Кристиано и со злостью ударил по бревну.
— Откуда ты знаешь — ты ведь еще не пробовал им быть, вдруг получится?
Парни обнялись и похлопали друг друга по спине.
Кристиано достал банковскую карточку и насыпал на нее кокаин.
— Все, это в последний раз. Больше ни-ни: с завтрашнего дня заделаюсь отцом!
— Я тоже завязываю. С завтрашнего дня… И гори все синим пламенем!
Парни нагнулись и втянули в себя дорожку.
— Нет, но что за имя — Джеймс. По-моему, никуда не годится! — сказал Кристиано, подняв голову.
Его лицо расплылось в нежной улыбке. Он подумал о том, что где-то есть маленькое существо, которое… которое зависит от него. И этого пацана он, папаша, будет учить стоять, потом ходить, а потом и гонять на мотоцикле.
На самом деле в роще они были не одни. Если бы Алессио знал, что происходит буквально в полусотне метров, он бы не стоял спокойно.