Стальной Апостол
Шрифт:
Как-то не особо верилось, что впереди меня ждёт что-то хорошее. Эта шатенка больше не вызывала у меня особого доверия, слишком много тайн она в себе хранила, как для заключенной. Поэтому я ещё больше напрягся. Я посмотрел на седовласого и вспомнил как он себя назвал, Громов Сергей Денисович. Именно так.
Топор просто огромной скалой нависал над коротышкой. Широкий в плечах, тело всё усеяно шрамами, огромные мускулистые руки, лицо волевое, обветренное, просто машина убийца, а не человек. Шансов против такого киборга у коротышки не было никаких, но рыжебородый и глазом не повёл, даже тени испуга не проскользнуло
– Я пришёл за этим псом, вот бумага - достал из нагрудного кармана Топор документ и показал его рыжему.
– С этой минуты, этот пёс поступает в моё распоряжение, мне осталось только вписать его фамилию в эту бумагу и всё! Поминайте как звали!
– Не получится, - едко улыбнулся гнамас, - На Клоуна уже сегодня сделали ставки. И не кто угодно, а сам товарищ Голубев. Клоун вчера произвел фурор в клетке и сегодняшний бой, с его участием, уже заявлен. Как думаешь, Голубев не найдет причин оставить его ещё на сутки, даже предъяви ты ему эту бумажку?
– Я не собираюсь отсчитываться не перед каким Голубевым, это распоряжение самого товарища Синичкина! Так что я сейчас просто заберу этого пса, а ты выкручивайся как хочешь.
– Так дело не пойдёт, - рыжебородый выхватил из-за пояса огромный нож и приставил к моему горлу, - Слушай меня Топор, если ты не возьмёшь меня в долю, я просто прирежу этого сокола и каждый из нас останется ни с чем. Так что можешь просто подтереться этой бумажкой, которой ты размахивал у меня перед лицом!
Желваки ходуном заходили на скулах седовласого. Было видно, что предложение коротышки совсем не по духу пришлось Топору.
– О чём ты поёшь, Лор? Какую долю, что ты себе навыдумывал?
– Только не нужно мне тут песни петь пионерские. Мне Клоун уже рассказал, что видел кентавра и мы оба с тобой прекрасно знаем, что это означает! Так что выбора у тебя, друг мой, особого нет. Или ты берешь меня в долю, или я перережу ему глотку прямо сейчас и плакали твои погоны, вместе с твоей карьерой!
Топор с глазами полного гнева посмотрел на меня. От этого взгляда у меня засосало под ложечкой, даже не знаю, от кого больше сейчас исходила угроза моей жизни от одного, или другого. Страх сменился на гнев во мне. Что за дела, какой-то мелкий крепыш торгуется моей шкурой. Позвольте мне, товарищи, самому решать, как и что мне делать. С этими мыслями я на руку стал незаметно наматывать одеяло, благо на меня внимания никто не обращал. Эти двое снова начали о чём-то говорить, но я их не слушал. Намотав одеяло на руку я резким движением руки перехватил нож гнамаса, приставленный к моему горлу и выскользнул к окну. Рыжий даже не сразу понял, что произошло, а когда развернулся ко мне с недоумевающим видом, я с правой ноги, прямым ударом пятки ему в лицо отправил того лететь на Топора. Отдаю должное Сергею, тот отреагировал мгновенно. Он принял летящего спиной к нему коротышку и мгновенно обезоружил рыжего, заломив тому руки за спину.
– Ты посмотри какой молодец, - похвально произнёс в мою сторону Топор.
– Вижу, что возможно толк с тебя будет.
Да пошёл он. Видит он что-то. Тоже мне, всевидящий. Он решил, что я стал на их сторону, да не угадал ты Сергей Денисович. Я шкуру свою спасал и не собирался безвольно отдаться на милость от одного идиота к другому. Я молча стоял, намотав на руку одеяло как боксёрскую перчатку, давая всем своим
– А Клоун то с норовом!
– мерзко заржал гнамас и вырвавшись из рук Топора выхватил ещё один нож из-за голени и бросил мне.
– Клоун, слушай меня, - гнамас стал быстро говорить, высвобождаясь из могучих рук Сергея, - Приставь себе нож к горлу и вали себя, если мы не договоримся с этим быком. Тебе все равно не жить, если этот бугай к тебе доберётся...
Сергей закрыл рот своей ладонью гнамасу и заблокировал тому возможность хоть что-то ещё произнести, рыжий только мычал и пытался вырваться, только это было всё напрасно. Топор схватил того, как взял в захват стальными тисками, ни малейших шансов на освобождение. Варвара бросилась ко мне, но я лишь оттолкнул от себя девушку. Схватил двумя руками нож и приставил лезвие к своему сердцу.
– Стоять! Все успокоились!
Варвара лишь захлопала ресницами изобразив крайнее недоумение на своем лице.
– Максим, что с тобой, это же я.
– Заткнись! Сядь на койку и не раскрывай свой рот!
– оборвал я это театральное представление одной актрисы.
– Но...
– попыталась возразить она.
– Заткнись я тебе сказал, просто сиди! Тупо молча сиди!
Она сделала вид, что обиделась, только меня на такие дешевые трюки не провести.
Хоть мне и был ненавистен этот гнамас, но в данный момент я ему верил. Тому сейчас не было никакого резона врать и правду я почувствовал в его словах.
– Отпусти коротышку, - приказал я Топору. Тот лишь злобно посмотрев на меня помахал головой и выполнил, что я ему сказал.
Рыжебородый высвободился и направился ко мне, почесывая руки и мерзко улыбаясь. Но и того я остановил ударом ноги в грудь.
– Ты тоже сядь, говноед!
– удар я сделал не сильный, лишь только для того, чтобы дать понять рыжему не приближаться ко мне.
– Клоун, ты чего? Мы же с тобой друзья!
– теперь стал ломать комедию коротышка.
– Заткнись и положи свою жопу на койку, рядом с этой сукой!
– начинал терять терпение я.
– У меня таких друзей как ты, пол Китая!
Варвара и Топор заржали, а гнамас непонимающим взглядом уставился на них.
– Чего такого? От чего ржёте?
Они тому так и не ответили, затем улыбка спала с лица Сергея и тот подошёл ближе ко мне на один шаг.
– Шаг назад!
– сразу пресёк его попытку я.
– Живо!
Похоже, что я сильно прижал нож к себе, по животу побежало что-то липкое и тёплое. Я посмотрел вниз, так и есть, кровь.
– Ты что, пёс, думаешь, что яйца себе отрастил?
– хрипло сквозь зубы произнёс Топор.
– Ага, до самых колен, ходить просто мешают!
На этот раз ржал гнамас, но я его прервал.
– Рассказывайте всё что знаете, почему вы так вцепились в этого кентавра, для чего я вам нужен?!
– А то что тогда?
– хрипло спросил Топор, из-под лба смотря на меня.
Я выпрямился и высоко подняв голову ответил прямо ему в глаза, без тени сомнения и намёка на ложь,
– А что мне терять? Какая разница, когда я уйду в мир иной. Сегодня вечером, завтра утром? Чего тянуть время? Так я хоть уйду с высоко поднятой головой. Ты ведь знаешь, Топор, что нет ничего страшнее храбрости отчаянных, которым нечего терять.