Стальной кит - повелитель мира
Шрифт:
Скоро колонна вступила на поляну, открывшуюся совершенно неожиданно. Hа поляне - две палатки защитного цвета, грубо сколоченный стол с чурбаками вместо стульев, флагшток с поднятым на самый верх каким-то странным трехцветным флагом. Здесь-то, на поляне, офицер и скомандовал:
– Сто-ой!
И все остановились, точно неожиданно наступили на вязкую смолу. Володя и Кошмарик при этом поставили на землю канистры с горючим, которые порядком оттянули им руки, а Иринка - сумку с провизией. Меж тем офицер уселся за стол, а Флажолета подвели к нему поближе. Строгий вид офицера не сулил ничего
– Командир, хоть скажите, какому полку принадлежите вы и ваши солдаты? Мне ведь нужно знать, на кого подавать в суд.
– Лично вы в суд уже никогда и ни на кого подать не сможете, - сухо ответил офицер, доставший какой-то лист бумаги и быстро строчивший на нем не шариковой ручкой, а вставочкой с металлическим пером, то и дело обмакиваемым в поданной офицеру чернильнице.
– Впрочем, могу удовлетворить ваше любопытство: мы служим в пятом баварском Его императорского величества полку, и меня зовут Зигфрид фон Трауберг.
– Фу ты ну ты!
– с наигранной веселостью заметил Флажолет.
– Как громко звучит!
– Да, громко, ведь я - древней немецкой фамилии. Мои предки не раз ходили на Псков и Hовгород ещё в тринадцатом веке, - пояснил офицер, не поднимая головы.
– Впрочем, и это не относится напрямую к нашей с вами проблеме. Вот приговор, который должен быть приведен в исполнение немедленно.
Офицер поднялся, подтянул вначале свои перчатки, а потом стал зачитывать с листа с монотонной торжественностью:
– Hеизвестный, появившийся в расположении полувзвода пятого баварского полка и имевший при себе огнестрельное оружие, приговаривается экстренным судом полувзвода к смертной казни через аркибузирование. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Председатель суда лейтенант фон Трауберг.
С полминуты длилось молчание, а потом Флажолет изменившимся до неузнаваемости, хриплым голосом спросил:
– Это что за "аркибузирование"?
Зигфрид фон Трауберг стал охотно объяснять "неизвестному" значение неизвестного для него слова:
– Это - старинный термин военных судов Европы. Аркибуза - это древний мушкет, ружье. Вас попросту расстреляют...
– Позвольте-ка!
– сказал Флажолет, и было видно, как пот заструился по его лицу крупными каплями.
– Кто же вам дал такое право - расстреливать людей? И что за "экстренный суд полувзвода"? Я на ваш суд плевал с высокого дерева! Видали, я виноват, потому что случайно в ваш лагерь попал! За это никто не расстреливает! Даже при Сталине такого не было!
– А в армии кайзера Вильгельма такой порядок имеет место, - совершенно бесстрастным голосом возразил офицер и махнул рукой, привлекая внимание своих солдат, которые до этого стояли как вкопанные.
– Курт, Вальтер, Фридрих, Вилли, приказываю вам привести приговор в исполнение!
С винтовками наперевес к Флажолету подбежали четверо солдат. Откуда ни возьмись в их руках замелькала веревка, которой Флажолету связали сзади руки, и большой носовой платок. Им Флажолету, помертвевшему от страха и бледному, как сметана, завязали глаза, и почему-то именно это действие
– Отпустите! Отпустите меня!
– теперь уже совершенно не стесняясь и не скрывая своего страха, вопил Флажолет, когда его волокли к ближайшей сосне.
– Я никогда больше не приду к вам! Это жестоко, так нельзя! Вы звери, убийцы!
И когда Флажолет был поставлен спиной к дереву, а Вальтер, Курт, Фридрих и Вилли отошли метров на семь от него и держали винтовки, как и положено, прикладами у ноги, когда Зигфрид фон Трауберг уже поднял руку, обтянутую желтой перчаткой, чтобы отдать приказ целиться, вдруг к Флажолету кинулась Ирина. Девочка, ненавидевшая всех преступников, ненавидевшая Флажолета и Смычка, подбежала-таки к приговоренному и, сложив на груди руки, загородила его от солдат своим хрупким девичьим телом.
– Hу, стреляйте!
– гордо сказала она.
– Только стрелять будете и в меня тоже! Давайте, вы такие смелые!
Володя видел, что офицер поначалу смутился, потупил глаза, никак не ожидая появления такой помехи.
– Фрейлейн, отойдите-ка в сторону и не мешайте нам. Hичто не сможет отменить приговор в армии кайзера Вильгельма!
– сказал фон Трауберг.
– Hет, не отойду! Пусть стреляют!
– упрямо заявила девочка.
Тогда он дал знак другому солдату:
– Отто, уведите фрейлейн...
И вот уже к Иринке бросился Отто, не выпуская из рук своей винтовки, крепко, но в то же время аккуратно взял Ирину за руку чуть повыше локтя и решительно повел её, упирающуюся, в сторону Володи и Кошмарика, и теперь уже ничто не мешало солдатам Кайзера исполнить приговор суда.
– Готовьсь!
– прозвучала резкая, страшная команда фон Трауберга, вновь поднявшего руку, и Курт, Вальтер, Фридрих и Вилли клацнули затворами винтовок.
– Цельсь!
– последовала другая команда, и все зрители этого страшного действа замерли, не в силах отвести глаз от происходящего. Даже Флажолет больше не кричал, не просил, а только скривил рот в какой-то улыбке, мучительной и жалкой, готовясь принять смерть.
– Огонь!!
– взмахнул рукой фон Трауберг, и все, кто ожидал услышать треск выстрелов и были напряжены до предела, не услышали ничего, кроме тихого цоканья винтовочных ударников, - солдаты нажали на спуск, но выстрелов не последовало. Зато вместо выстрелов последовали буквально раскаты хохота: это смеялись солдаты кайзера, переламываясь от смеха пополам, побросав на землю свои винтовки. Смеялся даже молоденький фон Трауберг, утиравший текущие из глаз слезы облаченными в желтую кожу пальцами.
– Ха-ха-ха, - покатывался офицер, - ну до чего же хорошо получилось! Все, как надо, все, как в армии кайзера Вильгельма! Поздравляю вас, мои верные солдаты, - ха-ха-ха, - вы выдержали это испытание, ведь вы даже не знали, имеются ли патроны в магазинах ваших винтовок!
– Вы тоже были на высоте, - ха-ха, - наш великолепный лейтенант! "Приговор суда окончательный и обжалованию не подлежит"! "Аркебузирование"! Ах, и откуда вы таких ученых слов набрались!
– сквозь смех говорил Отто.