Стальной Лабиринт
Шрифт:
Почему безвестный фермер не соблюдал комендантский час? Спешил к любимой? Или наоборот: свистнул мешок удобрений с общественного поля и спешил домой?
Однако самым примечательным было отсутствие военных.
При въезде в город они миновали внушительный блокпост, наскоро сложенный из бетонных блоков и мешков с песком.
Там горели фонари, но почему-то было пусто.
Далее, на центральном проспекте города, в который перешла автострада А-1, по всей логике должны были бы ходить военные патрули или, на худой конец,
И только когда танки проезжали пятиэтажное здание с колоннами и внушительным фравахаром (гнездо длиннобородых отцов города, а с началом войны — военная комендатура), на глаза попались четверо солдат.
Двое из них стояли на часах.
А еще двое кемарили возле пулемета, обложенного все теми же мешками с песком.
— Не стрелять, — приказал Растов, до последнего надеясь пересечь город без шума.
— Вы уверены, товарищ майор?
— Уверен.
И, о чудо, получилось! Похоже, солдаты были темными сельскими простофилями и приняли вражеские танки за конкордианские. Логика у них была железная: раз танки не стреляют и не угрожают, значит, наши, благоверные.
А через два квартала от мэрии, в просторной освещенной беседке, увитой виноградом, гуляла, точнее, догуливала, большая компания бедно, но опрятно одетых людей.
Чувствительнейшая аппаратура танка прощупала и классифицировала все — начиная от возраста сидящих в беседке и заканчивая емкостями кувшинов с самодельным желто-зеленым вином на столе.
Компания громко исполняла клонскую народную песню «Миндаль зацвел, и я в тебя влюбился».
Надо же! Эту песню знал даже Растов — ее все время крутили по радио до войны, во времена мирного сосу-сосу.
Идиллия закончилась ровно перед дорожным щитом:
«ВЫ ПОКИДАЕТЕ БЛАГОСЛОВЕННЫЙ ГОРОД ГЕЛЬ. СЛЕДУЙТЕ ПУТЕМ!»
В четырех сотнях метров впереди от автострады отходили две дороги.
Направо — к космодрому.
Налево — к некой промзоне.
На карте промзона была обозначена неброской аббревиатурой «СЛ» и имела подозрительно строгую геометрическую форму: квадрат со стороной 1850 метров.
Именно в этой промзоне был блокирован осназовский десант. И Растову, черт возьми, страстно хотелось знать, ради какого такого мясокомбината или фисташко-расфасовочного конвейера элитные бойцы, у каждого из которых жалование в военное время как у средней паршивости академика, жертвуют своими позолоченными жизнями…
На разъезде стоял усиленный патруль с двумя бронемашинами «Паланг» и невесть какими огневыми средствами (что таили в себе коробки быстросборных дотов? Как знать…).
«Паланги» были начеку и открыли огонь мгновенно.
Им ответили два головных танка и, секундой позже, машина комвзвода-2.
Конечно, результаты стрельбы были неравнозначные. Среднекалиберные снаряды «Палангов» броню Т-14 взять не могли. А вот русские
Но эффект внезапности был, увы, утрачен.
Не надеясь на легкую победу, Растов приказал:
— Первый взвод атакует врага в направлении «Промзоны СЛ» вдоль городской окраины! Остальные — за мной!
«Остальных», к сожалению, было не так-то много — пять танков, «Протазан» и К-20.
Растову до слез хотелось иметь хотя бы один лишний взвод, чтобы выставить его заслоном на дорогу к космодрому.
Увы, реальность не предоставляла ему такой возможности…
Стоило «Динго» высунуть свою иссеченную свежими снарядными отметинами морду из-за рассыпавшегося карточным домиком быстросборного дота, как на машину обрушился стальной ураган.
По танку били не менее двух автоматических зениток, штук пять пулеметов и несколько тяжелых ручных гранатометов.
«Вот и ответ на вопрос „Где все?“. Клоны выскребли из городского гарнизона все до последнего солдата, чтобы ликвидировать десант Мурадова. Кстати, о Мурадове…»
Но быстрее, чем Растов включил общекомандный канал, его внимание привлек Помор.
— Товарищ командир! Назад? Вперед? Что делаем?
— Назад! Конечно, назад! Что за вопрос! — выкрикнул Растов.
Он настолько привык к несокрушимости собственных лат, к неуязвимости Т-14, что легко тратил на раздумья те драгоценные мгновения, которые надо было потратить на выход из-под огня. Именно на это намекал ему Помор. И он, черт возьми, был прав!
— Всем! — выкрикнул Растов. — Ставим парсеры на запись целей и выходим из-под огня!
Увы, не все его услышали.
Первый взвод, который пошел своей особой дорогой, слаженно открыл огонь, прикрываясь недостроенным жилым домом.
Лопнули три осколочно-фугасных снаряда.
От них на клонских позициях что-то сдетонировало и принялось плеваться жидким огнем…
Недобрый багровый свет залил периметр промзоны. Оптика поисковых перископов «Динго» углядела нечто, что Растов совершенно отказывался понимать.
А именно: за сплошным решетчатым забором, за густой колючей проволокой, над невероятно высокой бетонной оградой громоздились сверкающие уступы и ступени, кубические колоннады и величественные контрфорсы.
Исполинское сооружение казалось отлитым из стали (было обшито сталью? покрыто металлическим напылением?) и тянулось с севера на юг на все те без малого два километра, которые обещала карта.
В высоту это нагромождение кубов и колоннад, которое Растову сразу захотелось назвать Мавзолеем Черного Инопланетянина, достигало сорока метров.
На самом верху мавзолея, на уступах стальных бастионов, на протяженных балконах и галереях чернел лес стоек и распорок, увенчанный плоской крышей с многометровыми свесами.