Стальной рубеж
Шрифт:
Ну а я потратил хоть и не такие большие для меня сейчас, но все же деньги. И поэтому не собирался отпускать их просто так. Они мне были нужны.
Я вкратце описал им те перспективы, что могли светить этим людям в ближайшем будущем, и предложил этим бывшим пленникам абсолютно те же самые условия, что и наёмникам.
Но видимо, научная элита не восприняла моих слов всерьёз, и поэтому среди них было несколько разумных, кто отошёл в другую сторону. Этих людей мне пришлось убить.
Жалости и сожаления я по этому поводу не чувствовал. Видимо, в моей душе и правда что-то отгорело. Только
В последнее время она слишком много стала значить для меня, и её мнение могло как-то повлиять на моё решение. Или, что ещё хуже, вогнать огромный клин между нами.
А сейчас были не те времена и не то положение, когда я мог идти на поводу своих чувств или чувств других людей, особенно тех, кто может как-то повлиять на меня или вызвать сомнения в правильности моих действий или решений. В нашем положении сомнение и промедление было смерти подобно.
Я физически ощущал, как стягивается петля времени на наших шеях, и потому всеми силами старался разрубить этот узел временной ловушки, которая готова была захлопнуться вокруг нас.
И если вернуться к бывшим пленникам, то к моей радости, таких упёртых баранов, что мешали мне, среди них оказалось всего несколько, и все они были, как мне пояснили остальные работники станции, из бывшего её руководства. В общем, это были те, кто в нашем положении не представлял для меня особой ценности своими личными качествами и умениями.
Перед переговорами я специально привёл с собою сержанта и ту самую девушку, которые сопровождали меня на станции пиратов, и которые были с нами во время штурма на резиденцию Релаи. Они должны были собственным примером подтвердить или опровергнуть мои слова как о заключённом между нами договоре, так и о том, что случается с теми, кто забывает о нём.
Что меня удивило, все те, кого я отнёс к шпионам, совершенно спокойно отнеслись к моему предложению и не раздумывая приняли его.
Больше проблем доставили ещё несколько баламутов, от которых в конечном итоге также пришлось избавиться. Я уже говорил, как отношусь к дерьмократии в жёстких военных условиях. Примерно так же я отношусь и к различным провокаторам.
В общем, и эту проблему мы за несколько часов утрясли и пришли к более-менее устраивающему всех соглашению, пока работающему по принципу «я начальник, ты дурак».
Но если в конечном итоге они смогут показать себя, в чём я совершенно не сомневался, карьерный рост им будет гарантирован. В этом они смогли убедиться практически сразу.
Среди новых сотрудников нашей конторы было много пилотов, это я выделил отдельно и специально акцентировал на этом внимание. Вот они и должны в будущем стать костяком нашей флотилии.
Пока Талия установила нашим новым сотрудникам нейросети, и мы подписывали договора с ними, на те же три года, что и с наёмниками, я обратил внимание на одного паренька со странной и немного необычной ментоинформационной матрицей.
Он практически сразу привлёк моё внимание тем, что даже без установленной нейросети смог работать на симуляторе, управляя кораблём, и делал этот молодой креат это в полностью ручном режиме. Это меня настолько удивило, в
Оказалось, что парнишка раньше был тральщиком на одной захолустной планете-свалке, а там, на буксире, обычно нет никаких высокотехнологичных устройств, и многие операции ему приходилось выполнять самостоятельно, без постоянной помощи технических приблуд.
Как оказалось, у него до сего момента даже обычной нейросети не было, что поразило меня ещё больше, как и услышавших эти его слова сослуживцев. Они не могли понять того, как он на станции до этого работал пилотом.
За это я и зацепился.
На мой вопрос: «Ты справишься с этим фрегатом?» — он честно ответил, что без установленной сейчас ему нейросети он мог бы делать это, но с огромным трудом.
«С огромным трудом, — усмехнулся мысленно я, — да этим кораблём практически нереально управлять без имплантированных нейроустройств».
Парень же добил меня следующими своими словами.
— Я вообще-то уже управлял кораблями подобного класса, — поясняя, сказал он, — когда мы перегоняли их с одного склада хранения на другой. За время, пока с ними работали, я и поднатаскался немного.
Это меня и убедило окончательно в правильности сделанного в его пользу выбора. Он уже сейчас мог управлять подобным кораблём примерно на моём уровне, может чуть похуже. А что будет, когда он освоит хотя бы основные базы?
Парень оказался прирождённым пилотом. Совершенно без специализированных баз и особых на то усилий или развитых умений он смог освоить управление кораблями, относящимися по своему типу к крупнотоннажным, в очень короткие сроки. И летал он на них в одиночку, примерно как и я сейчас, но при этом делал он это даже без установленной ему нейросети, чего в принципе никто до него делать не мог. Ну, кроме, как я понимал, Древних и лерийцев, которые работали с совершенно иными принципами управления техникой. Кстати, забыл, я ведь теперь и сам отношусь к этим людям.
Но если вернуться к найденному уникуму… То именно его я сразу и посадил в пилотское кресло нашего фрегата, чем несказанно удивил многих его сослуживцев.
Как выяснилось несколько позже, на научной станции этот креат хоть и работал пилотом, но был всего лишь простым мусорщиком и расчищал окружающую её территорию от различного мелкого хлама, появляющегося там поблизости. Но теперь я подобрал для него более подходящее ему место и занятие.
Так что обратно, практически всю дорогу до колонии, пилотировал наш фрегат именно этот креат. Кстати, звали его так же, как и старшего брата Талии — Трак.
Ну а ещё через пару часов нам потребовались дополнительные пилоты.
Было ещё одно нападение на нас, и в этот раз судов было четыре.
Вот тогда-то мы и потеряли ещё одного хумана, который попытался сбежать на выданном ему корабле. А я же предупреждал этих болванов, что сейчас они будут привязаны к нам гораздо крепче, чем с помощью рабского ошейника. Видимо, он подумал, что расстояние или скорость небольшого среднего каботажника его спасут. Он сильно заблуждался.
Зато больше никаких эксцессов на этой почве по дороге назад у нас не случалось.