Стальной волосок (сборник)
Шрифт:
Профессор Иванов, двинувши вперед бородку — лемех, заявил:
— В вашей так называемой «исторической повести»…
— Это повесть — сказка…
— Потрудитесь не перебивать!.. Придумать можно что угодно. Но во всякой выдумке должна лежать реальная основа. А вы не привели ни одного аргумента, подтверждающего ваш… сюжет.
— Аргументов множество, — возразил Ваня. — Хотя бы история детства профессора Евграфова…
— Мне кажется, не следует козырять своими родственными связями, — оттопырил над бородкой губу профессор Иванов.
—
«…как стало известно из источников, близких к ученой общественности нашего города, в среду в Турень прибыл академик и профессор Петербургского университета Пэ А Повилика. Он был рад навестить своих старых друзей — капитана Туренского пароходства Гэ Вэ Булатова и мастера — резчика Пэ Ка Григорьева, с которыми в пятидесятых годах участвовал в рейсе по Атлантике. Академик выступил перед учащимися городского училища и рассказал им об этом плавании. Среди слушателей нашелся молодой преподаватель, который несколько вызывающим тоном подверг сомнению факт прохода брига «Артемида» по проливу Ривьер — Сале на перешейке острова Гваделупа. Он ссылался на утверждения писателя Жюля Верна, что такой проход невозможен.
«Такие сомнения высказывались и ранее, — сообщил Петр Афанасьевич Повилика. — Мне известен инцидент в Севастополе, когда мой знакомый капитан — лейтенант Невзоров вызвал на поединок другого офицера, Малахова, и прострелил ему плечо за то, что Малахов излагал суждения, напоминающие ваши…» — После чего академик улыбнулся, давая понять, что его слова можно расценивать, как шутку…»
— Вы опять козыряете вашими родственными связями, — заявил профессор Иванов.
— Отнюдь, — возразил дипломник Повилика. — Полагаю, мы с академиком просто однофамильцы. Хотя я счел бы за честь считать себя потомком Петра Афанасьевича… А если бы я хотел коснуться нашей фамилии более подробно, то мог бы привести более любопытные факты…
— Например? — спросил руководитель Жанников.
— Если позволите, такой… Когда мне было около двенадцати лет, я посадил в горшок с геранью семечко помидора. Пожалел его и сунул в землю, чтобы не засохло. К осени оно дало росток. Но стал тянуться вверх не томатный побег, а непонятное растение — стебелек с крошечными розово — лиловыми колокольчиками. Моя бабушка Лариса Олеговна воскликнула: «Да это же повилика!» Вьюнок обвился вокруг стебля герани, сросся с ним и образовал единый цветущий куст. Он растет до сих пор, хотите — верьте, хотите — нет. Бабушка называет его помидорно — геранной повиликой… Впрочем, я понимаю, что это
— Косвенного тоже, — непримиримо сказал оппонент профессор Иванов.
В комиссии разгорелся спор об оценке. Профессор Иванов был настырен и к тому же состоял в каком — то родстве с проректором по учебной части. Поэтому Ивану Повилике поставили за дипломную работу не «отлично», а «хорошо». Ваня пожал плечами — ему было все равно. Роман «Бриг «Артемида» готовился к печати уже в двух издательствах и в толстом журнале для детей…
ТРЕТЬЕ
О радугах
Когда Ваню в университетском коридоре шумно поздравили друзья, он отказался пойти в студенческое кафе, чтобы «обмыть» защиту. Он пошел на берег, на обрывы, где густо разрослись молодые клены. Шел и постепенно превращался из дипломника в того, кем был на самом деле — мальчика Ваню, перешедшего в шестой класс. В полинявшем добела футбольном костюме и плетеных башмаках на босу ногу.
А июль превращался в август.
Недавно прошел теплый дождик. Сейчас опять сияло солнце, но листья еще не высохли. Стараясь не задевать веток, Ваня пробрался на крохотную лужайку у самого обрыва. Здесь торчал пень от векового тополя. На пне, сдвинувшись плечами, сидели Гриша и Павлушка. Грише предстояло скоро ехать в Тобольск, в гимназию, и они грустили.
— Да хватим вам, — сказал Ваня, садясь сбоку. — У Павлушки тут Соня Лукова, а Гриша… ты выучишь там кучу корабельных наук. А к Рождеству приедешь на каникулы…
— Утешать легко, — насупленно сказал Гриша. — Сам — то забыл уже, как лил слезы, когда чуть не расстался с Лоркой?
— Ну, так что теперь… — пробормотал Ваня. Не знал, как тут возразить…
— Вань — я, а Лорка теперь кто? — примирительно спросил Павлушка.
— Кто когда? Сейчас или…
— Когда ты уже студент, — усмехнулся Гриша.
— Вы не поверите! Она окончила театральную школу при драмтеатре и работает в местном ТЮЗе.
Играет Дюймовочку, Буратино, Герду и принцессу Турандот!.. И девочку Женю в новом спектакле «Стальной волосок». Зрители от двенадцати до семидесяти лет влюбляются в нее по уши…
— И ты ть — ерпишь? — хихикнул Павлушка.
— А что делать… Вы думаете, у нас в будущем никаких проблем?
Гриша помолчал и сказал:
— Ладно, ребята. Все равно — все хорошо…
— Потому что мы есть, — уточнил Павлушка.
— Да. Потому что мы были, мы есть, и мы будем всегда, — слегка назидательно сказал Ваня. Тут же застеснялся этой назидательности и виновато засопел.
— Агейка вчера нам долбил то же самое, — заметил Гриша. — Когда мы качались на досках у шадриковской лесопилки.
Вверху раздался похожий на россыпь колокольчиков смех, и с веток покатились частые капли.