Стальные гробы рейха
Шрифт:
Когда линейный корабль оказался рядом, у Тизенхаузена появилась возможность оценить его размеры. Огромный корабль полностью закрывал собой все поле зрения перископа! Тизенхаузен попытался подойти еще ближе, но это не удалось.
Уничтожить линкор в эту войну удалось пока только Гюнтеру Прину в Скапа-Флоу. Удастся ли Тизенхаузену, молодому и неизвестному командиру, повторить успех «Быка Скапа-Флоу»?
Тем временем три линкора следовали один за другим с небольшим уступом. Тизенхаузен начал разворачивать лодку, чтобы успеть занять позицию для атаки. Время летело со сказочной быстротой. Один из линкоров вот-вот
Из носового отсека по переговорной трубе поступило донесение о готовности торпедных аппаратов к залпу, но открывать огонь пока нельзя. U-331 находилась почти точно на траверзе линкора.
После повторного доклада о готовности к залпу, Тизенхаузен тотчас скомандовал: «Огонь!»
Из аппаратов одна за другой вылетели четыре торпеды. Командир, быстро повернув перископ в другую сторону, успел заметить, что третий линкор всей своей серой громадой надвигался прямо на лодку.
Выход оставался только один — быстрое погружение, выполнить которое было совсем не просто. И все же немцы успели: лодка погрузилась… Однако потом вдруг стала всплывать.
Вот уже над водой показалась верхняя кромка рубки. Чем это грозит, ясно представлял себе, пожалуй, только командир: будет таранный удар. Линкор все ближе подходил к субмарине, но никто из команды пока не подозревал о нависшей опасности.
«Всем прочь из рубки!» — приказал Тизенхаузен. Старший штурман в одно мгновение сбросил вниз все, что можно, и когда в рубке никого не осталось, плотно задраил люк, ведущий в центральный пост.
Столкновение могло произойти каждую минуту: ведь третий линкор шел прямо на лодку. Погрузилась ли лодка? Как бы в ответ на этот вопрос раздались подряд три взрыва, затем еще один. В лодке никто не обратил внимания на эти звуки: все находящиеся в центральном посту чувствовали, что нависла серьезная опасность. По-видимому, это были попадания немецких торпед.
Лодка с выступавшим из-под воды краем рубки была видна на поверхности целых 45 секунд. Как выяснилось позже, третий линейный корабль, «Вэлиант», действительно сделал все зависящее от него, чтобы таранить немецкую подводную лодку.
В центральном посту продолжали напряженно следить за стрелками приборов, но все по-прежнему оставалось без изменения — ни погружения, ни ожидаемого удара.
Наконец U-331 начала погружаться с сильным дифферентом на нос. Стрелки приборов продолжали показывать увеличение глубины. На 80 метрах стрелки задержались, потом и вовсе остановились. Но лодка продолжала погружаться, по-прежнему сохраняя дифферент на нос. В любое мгновение можно было ждать, что линкор начнет сбрасывать «вабос».
Тизенхаузен никак не мог взять в толк, что же происходило с U-331. Старший механик принимал новые меры, чтобы лодка ушла еще глубже, но, судя по приборам, все оставалось без изменений.
Вдруг командира осенило, он припомнил случай, происшедший в Атлантике. «Доложить показания глубиномера в носовом отсеке!» — прервал напряженную тишину голос Тизенхаузена.
Матрос молниеносно произвел необходимое переключение. У всех, кто мог видеть показания прибора, захватило дух: на такой глубине еще никому не приходилось бывать. Стрелка глубиномера прилипла к ограничителю, что технически даже не было предусмотрено для подводной лодки.
«Вероятно,
Так все-таки на какой же глубине находилась лодка? Ее корпус уже давно неприятно потрескивал. Раньше на это не обращали особого внимания, поскольку, вжав голову в плечи, каждую секунду ждали, что субмарину таранит надвигающийся на нее колосс.
Тем временем треск внутренней деревянной обшивки лодки начал усиливаться. Каждый из экипажа думал только об одном: выдержит ли «семерка» U-331 такую нагрузку? Субмарина, построенная в 1940 году в Эмдене на судоверфи «Нордзееверке», оказалась на глубине 260 метров.
Потянулись минуты тяжелейшего напряжения, но вдруг стрелка глубиномера дрогнула и начала двигаться по шкале назад. Предельно допустимая глубина, на которую была рассчитана «семерка», — 100 метров. Однако такие лодки имели тройной запас прочности и иногда могли погружается на 120, 130 и даже 140 метров, если приходилось уходить от глубинных бомб. Но кто бы мог подумать, что корпус субмарины выдержит погружение на 260 метров!
В цистерны главного балласта подали сжатый воздух, образующий нечто подобное «воздушным подушкам», на которых лодка сможет как бы повиснуть.
Когда опасность миновала, все вспомнили о линкоре. Во время атаки дистанция до него была 375 метров, а что с ним стало потом, до сих пор никто не знал. Тем временем U-331 продолжала на большой глубине уходить все дальше от места боевых действий в северном направлении. Разумеется, лодку заметили, но ни один из кораблей противника не сумел точно засечь ее место.
Тизенхаузен никак не рассчитывал на то, что удастся так легко оторваться от англичан. В 21.00 он приказал всплыть, доложил командованию по радио об атаке линейного корабля и продолжал следовать в определенный лодке район.
То, что им удалось уничтожить британский линейный корабль «Бархэм», командир и его команда узнали гораздо позже. Если бы в тот момент, когда английские корабли перестраивались, U-331 не успела проскользнуть в образовавшуюся между линкорами брешь, лодка была бы обнаружена.
«Стальная громада наверняка проутюжила бы нас», — говорил Тизенхаузен. Случайно отданный им приказ о развороте на 360 градусов перед погружением оказался единственным средством, спасшим лодку от угрожавшего ей тарана. Следовавшие до того в кильватере линейные корабли «Куин Элизабет», «Бархэм» и «Вэлиант» должны были отвернуть влево, чтобы перестроиться. В момент поворота на «Вэлианте» услышали сильный взрыв, происшедший на «Бархэме», следовавшем в середине. «Вэлиант» находился от него примерно в 120 метрах по правому борту, когда прямо перед ним на поверхности показалась рубка подводной лодки.