Стальные сети
Шрифт:
– Поняла? – возвысила голос Констанс.
И Вильма сдалась:
– Поняла.
– С кем гуляла?
– С лошадью.
– И где же ты это со своей лошадью бродила?
– На руинах Розового Замка.
– Опять – Розовый Замок? Да для тебя там – что? Мёдом намазано?.. Или чем другим, на которое назойливые мухи слетаются? Знаешь, ты меня выведешь. Ты меня выведешь из себя, чертовка! Терпение моё большое, но не беспредельное. Выросла девица целая, а ума, что у дитя малого, один гонор только – тьфу! Так, вот что скажу: ещё раз узнаю, что ты снова в замок этот таскалась, за вихры при всех отвалтузю, да так, что света не взвидишь.
– Да поняла я уже! Поняла. Хватит, няня!
– Ты меня
– Ну, конечно сделаешь – раз уж сказала.
– Иди, давай, горе ты моё луковое. Там вон, из столицы человек от отца твоего приехал, видеть тебя срочно хочет, а я уж не знаю, что и врать-то ещё ему. Чем только не отговаривалась. То рукоделием ты у нас была занята, то молитвой, чтением, рисованием… у меня голова кругом! Кажется, никогда я ещё столько не врала. Вводишь ты меня во грех, ой, вводишь. И боюсь, не одну меня.
– Ой, нянюшка, ну что ты опять-то? Да ничего плохого я не делала!
Совесть с ядовитой ухмылкой подбросила напоминание о жарких поцелуях с красивым мужчиной, от одних воспоминаний о котором её тело томительной негой наполнилось. Ожившая грёза, а не мужчина.
– Я просто гуляла. Там, знаешь, какие цветы красивые?
– Знаю я твои цветочки. Идём уже.
– Да – куда?..
Констанс закатила глаза:
– Я же сказала – человек из столицы приехал, тебя ждёт. Ты что же? Меня совсем не слушаешь?
– Слушаю.
Констанс бесцеремонно подтолкнула свою госпожу в сторону выхода из конюшни. Вильма без возражений покорно двинулась в указанном направлении.
– Что за человек? Что ему нужно? Ты знаешь?
– Конечно! Он же вот прямо с порога взял мне всё, да и выложил.
После яркого полуденного солнца переходы замка казались тёмными.
Покои отца находились в восточном крыле замка и большую часть времени стояли закрытыми. Люди и сами не стремились попасть сюда – о хайримах и их способностях ходило много устрашающих легенд. Вильму отцовские лаборатории не пугали, но Констанс всегда строго следила за тем, чтобы её воспитанница пробиралась сюда как можно реже. В те же разы, что удавалось обмануть бдительность наставницы, Вильме ничего интересного увидеть не удалось. Выставленные в банках под закрытыми стёклами головы непонятных уродцев скорее отвращали, чем пугали. Запахи неизвестных составов были едкими и вонючими. Книги написаны на непонятных языках. На тех полках, до которых она смогла дотянуться, тоже ничего волнующего, таинственного: всё больше какие-то порошки, травы – толчённые, мелко смолотые, крупинками, горошком. И всё это тоже пахнет… так себе.
Отцовский кабинет, в отличие от лабораторий, от неё никто не закрывал. Сюда они пришли и сегодня. Комната пахла дождём и кожей. В те редкие, быстро пролетающие дни, что отец проводил в поместье, в камине ярко пылал огонь, на столе прохлаждался бокал с алым вином, а на пюпитре всегда стоял какой-нибудь древний, тяжёлый том, но сегодня отца не было и комната выглядела мёртвой.
Мужчина, стоявший у окна, выглядел в ней инородным звеном. Скрип двери заставил его обернуться.
– Леди Чарис? – склонил он голову, обозначая приветствие и поклон. – Я Хайме Рид. Состою на службе у вашего отца в качестве одного из поверенного его дел.
«Каких дел? – хотелось задать Вильме вопрос. – У него их так много».
Вильма не сомневалась, что занимает в сердце отца главенствующую роль. Он любил её беззаветно, заботился так, как только может отец заботиться о благополучии дочери, избаловал неимоверно, сделав причиной головной боли всех, кто, по долгу службы или сердечной склонности, взял на себя обязанность заботиться о юной леди Чарис. Но, если сердцем мага владела его дочь, то разумом – король. Этот проклятый король всё время отнимал у Вильмы отца, отзывая его по делам во дворец,
Отец оставался закрытой дверью, крепко запертой перед носом Вильмы. Его тайны, помысли, устремления – вся его жизнь была ей недоступна.
Местные, не только крестьяне, даже соседи-аристократы, боялись лорда-мага до икоты. Если в других лесах водились браконьеры и разбойники, то владения Первого Королевского Мага даже этот шалый, на всё готовый люд, предпочитал обходить стороной. Ходили упорные слухи, что для того, чтобы убить, проклятому хайриу даже не нужно самому видеть человека, достаточно назвать имя и тот, кто осмелился ему досадить, умрёт. Говорили, что лорд Чарис также способен вызывать души мёртвых и поднимать из могил тела без души; что эти тела никак не убить, потому что они уже мертвы, но даже после смерти способны сражаться. Говорили, что ему под силу вызывать из преисподней мифических тварей, таких, как химеры, минотавры, даже драконы. Что он продал свою душу Тем, что существуют на Другой Стороне и потому познал тайну вечной молодости, обрёл власть и невиданное могущество.
Об отце чего только не плели, но самое страшное, что довелось видеть самой Вильме, были колбы и заспиртованные в них головы.
– Мистер Рид? – Вильма, пройдясь по комнате, опустилась в одно из кресел, кивком приглашая гостя занять соседнее. – Надеюсь, вас угостили с дороги? Хотите чаю? Или, может быть, вина?
– Благодарю, леди. У меня было время, чтобы перекусить и отдохнуть.
– Извините, что приняла вас не сразу. Мы не ждали гонцов из столицы. Надеюсь, вы к нам не с дурными вестями?
– Напротив, мне кажется, новости должны вас порадовать.
С этими словами мужчина скользнул рукой под колет и, вытащив перевитый синей лентой конверт, протянул его девушке.
– Письмо от вашего отца.
ГЛАВА 4
«Дочь моя!
Отрада души моей, радость моих очей и сердца, единственная надежда на счастье в этом мире, а возможно, и в грядущем. Я счастлив поделиться с тобой новостью, что скоро нашей разлуке наступит конец и мы свидимся. Наш Великий Государь и Повелитель принял решение о том, чтобы призвать тебя ко двору в качестве одной из его придворных дам. Прошу тебя после получения сего послания как можно быстрее собраться в путь. За твою безопасность будет отвечать Хаймэ Рид, человек, не раз доказавший свою верность, к которому я расположен до такой степени, что доверяю ему самое бесценное моё сокровище.
Слушайся его советов, прояви послушание.
Живу надеждами о нашей скорой встрече.
Хайрам Чарис
Писано 6 числа первого летнего месяца»
Отправиться в столицу?! Быть представленной ко двору?! Что может быть лучше? Когда тебе семнадцать, перспектива перемены мест окрыляет. Новые горизонты, ландшафты, знакомства, кавалеры! Балы, охота, турниры! Скучать точно не придётся.
Вильма рождена для того, чтобы блистать и наконец-то ей представится такая возможность! Хотелось танцевать, пленять собой мужчин, слушать комплименты, нестись галопом на лошади. Поклонники и платья – вот что интересовало Вильму в первую очередь. Ну, и возможность чаще видеться с отцом, конечно – видеться так часто, как она того пожелает. В любом случае чаще, чем они виделись до этого. Даже путешествие в столицу не оставляло Вильму равнодушной: всё новое так увлекательно и занятно!