Стальные сны. Серебряный клин
Шрифт:
Повсюду, если только рядом не было серых, люди перешептывались о белых розах. Ползли слухи, что сама Белая Роза находится в Весле и ждет лишь добрых предзнаменований, чтобы поднять восстание.
У серых были свои уши повсюду, Смед это знал. Почти все новые слухи доходили до Паутинки и Шелкопряда быстрее чем за час. И даже если эти слухи были абсурдны, близняшки вынуждены были реагировать. Не ровен час, какому-нибудь олуху почудится, что он увидел знамение, и тут же вспыхнет мятеж.
Потихоньку полз и другой слушок, куда
Эта сплетня утверждала, что близнецов поджимает время. Поэтому, дескать, они решили приступить к массовым казням мужской части населения Весла. Казни будут продолжаться до тех пор, пока кто-нибудь не купит себе жизнь, выдав, где находится Серебряный Клин.
Смысл происходящего уже ни для кого не был тайной. О Серебряном Клине знали все. Что ж, такая осведомленность вполне могла оказаться тем взмахом дирижерской палочки, за которым последует первый такт увертюры, открывающей долгую мрачную оперу ужасов.
Талли мельтешил, все беспокоился по поводу надвигающейся резни. Пока они не подошли к кварталу выгоревших домов, где повсеместно были трупы. Тут он сменил тему своего нытья.
— Я не пойду туда, Смед, — уперся он. — Они все равно померли. Ну и пусть лежат, где лежат.
— Еще как пойдешь. Вся эта каша заварилась из-за той единственной мыслишки, которая случайно завелась в твоей тупой башке. Ты пойдешь и поможешь нам сделать то, что требуется, чтобы выжить. Или я сам раскрою твою гнилую тыкву.
— Чепуха, — презрительно ухмыльнулся Талли, — Пытаешься запугать? Меня?
— Может, и так. Будет лучше, если ты поверишь мне на слово. Ну?!
Талли вздрогнул и пошел дальше. Интонации Смеда его изрядно напугали. Спустя минуту их догнал Рыбак. Обменявшись взглядом со Смедом, он сказал:
— За нами никто не следил. Идите чуть медленней, пока я не разнюхаю, что там впереди.
Он исчез, но через пару минут снова появился и махнул рукой, показывая, что все чисто. Тогда Смед проскользнул в знакомый дом.
Запах тлена, хотя не очень заметный, уже витал в воздухе. Снаружи что-то злобно прорычал Рыбак. Талли огрызнулся, но тяжело протопал внутрь. Смед осторожно спустился по лестнице в подвал и остановился посередине комнаты-покойницкой, удивленный тем, что ее до сих пор освещали огарки свечей, зажженных, как ему казалось, целую вечность назад.
Здесь почти ничто не изменилось. Трупное окоченение уже прошло. Правда, появилась бездна мух, облепивших глаза, ноздри, рты трупов. И раны.
— О черт! — прошептал Талли, и его тут же вырвало.
— Я видал места похуже, — сказал Рыбак, остановившийся в дверном проеме. — Очень может быть, что и это место скоро будет выглядеть гораздо хуже. Сядь-ка на стул, Талли.
— Что?
— Садись. Прежде чем браться за дело, нам Надо потолковать. Выяснить, кто залез
Талли вздрогнул, побледнел, но еще пытался хорохориться.
— Врешь, Рыбак, — сказал он. — Чей грешок хочешь на меня повесить? Уж не свой ли?
— Садись, задница! — рявкнул Смед. — Рассказывай, как вышло, что ты обокрал Тимми, а потом клянчил деньги у меня. И это сразу после того, как ты оторвал самый крупный куш в своей говенной жизни!
— Какого хрена вы… — начал было Талли. Но Рыбак врезал ему по носу и тычком в грудь усадил на стул.
— Шутки в сторону, Талли, — сказал он. — Дело чертовски серьезное. А до тебя все никак не дойдет. Протри глаза, черт бы тебя побрал! Видишь, как мухи жрут парня? А ведь то был наш товарищ, Тимми Локан. Веселый, беззаботный мальчишка, которого ты поманил богатством. Посмотри, что с ним сделали эти головорезы. Хотя они невинней любой девственницы по сравнению с теми, кто сейчас идет по нашему следу. Посмотри, что пришлось сделать Смеду. Ну! Посмотри на этих парней, Талли. Ты оказался слишком глуп, чтобы вовремя испугаться, слишком тун, чтобы сидеть тише воды, ниже трапы, пока не пронесется гроза. А теперь скажи нам, каких дел ты натворил, и какое дерьмо вляпался на этот раз?
В глазах Талли заблестели слезы бессильной злобы. Он, похоже, собирался упрямиться дальше, хотя упрямствовать было бесполезно.
— Ты просто чокнутый придурок, брат, — сказал Смед. — Один раз за всю твою поганую жизнь у тебя появилась неплохая идея. Но стоило нам за нее взяться, как ты сразу начал путаться у всех под ногами. Так и норовил подставить нас и испортить все дело. Ну? Так что ты натворил? Мы уже в заднице или еще не совсем? Отвечай, скотина!
Лицо Талли на какое-то мгновение озарилось вспышкой хитрости и коварства.
— Пустяки, — сказал он, — Сделал пару неудачных ставок, и все.
— Пару? — взвыл Смед. — И за пару раз проиграл столько, что пришлось воровать деньги у Тимми?
На лице Талли опять появилось выражение тупого упрямства. Но Рыбак тут же заставил его проглотить нагловатую ухмылку, еще разок съездив по морде.
— Азартные игры, — сказал старик. — Дерьмо вонючее. Небось играл с кем-нибудь из старых знакомых, кретин. Из тех, кто знает, что раньше у тебя даже своего ночного горшка не было. Рассказывай все.
Теперь слова так и посыпались из Талли. Оправдались наихудшие подозрения Смеда. Братец рассказал идиотскую историю о том, как он проигрался, удвоил ставки, опять проиграл и снова удвоил. Потом — еще и еще. Пока не оказалось, что Талли Стах не только разорен, но и выдал целую кучу долговых расписок, добавив к тем, что успел выдать раньше. А те, кто имел его расписки, не стали бы шутить, не уплати он вовремя. Так что выбора у него не оставалось. Но он, конечно, собирался все вернуть Тимми, как только получит свою долю за Клин, поэтому…