Стальные стрелы
Шрифт:
Мужчина постарше бросился за машину.
После того как снайпер открыл огонь, прошло не более трех-четырех секунд. Так как привычного оглушающего грохота стрельбы слышно не было, на упавшего Иссу и парня на дороге обратили внимание только те, кто их видел непосредственно. Несколько человек закричали, показывая руками на Иссу, подбежали к нему и стали рассматривать и переворачивать его тело.
Пулеметчик на крыше оглянулся на крики и быстро развернул пулемет в направлении «Газели».
Алексей вдруг очень четко осознал, что если сейчас спецназ не начнет стрелять из гранатометов, то эта канава и станет их общей могилой. Пулеметчик не даст
– «Мухи»! б… дь! Огонь! – закричал отчаянно он, прекрасно понимая, что сейчас отсчет времени пошел на доли секунды.
Эльдар уже взводил гранатомет в боевое положение. (Гранатомет разового использования «РПГ-18«(в собранном состоянии 70 см и весом чуть больше двух килограммов), известный в войсках как «Муха», стоял на вооружении советской пехоты еще с семидесятых годов. Это оружие удачно сочетало в себе простоту применения вместе с огромной поражающей мощью. Части специального назначения охотно пользовались такими гранатометами, которые при всей своей легкости могли использоваться при штурме, словно пушки. Оружие было совсем неплохое, если бы не один существенный дефект. Иногда граната самостоятельно отклонялась в сторону от прямой линии выстрела.)
Несколько «Мух» Алексей прихватил с собой, резонно посчитав, что в Чечне они пригодятся.
«Если сейчас граната уйдет в сторону, то нам всем конец», – как-то спокойно подумал Чижов, пытаясь рассмотреть пулеметчика в стандартный четырехкратный оптический прицел винтовки. Он понимал, что не в силах бороться с пулеметом на такой дистанции, но выбора у него не было.
Г-бамм!!! – вдруг неожиданно звонко и оглушающе ударило по ушам. Алексей вздрогнул. Его правое ухо заложило.
С характерным шипением граната вырвалась из пластмассового тубуса гранатомета и понеслась к каменному зданию.
Но гранатометчик промахнулся!
Он выстрелил второпях, не прицелившись как следует.
Граната пошла наискосок, по восходящей линии над поймой реки.
Но прямо перед постом стремительная точка вдруг внезапно изменила свое направление, как будто ею кто-то управлял по радио, и врезалась под крышу здания как раз там, где сидел пулеметчик.
Раздался оглушительный грохот, и в воздух полетели осколки камней, повалили клубы дыма.
Другая граната уже не подкачала. Она влепилась точно в кузов «Газона».
Туда же влетела еще одна.
Алексей не хотел смотреть на то, во что превратился «шестьдесят шестой».
Пост был деморализован.
Крики, дым, пыль и беспорядочные автоматные очереди оставшихся в живых боевиков дали понять, что серьезного ответного сопротивления они не окажут.
Можно было идти на прорыв.
*
Фарух равнодушно лежал в кузове «Газели». Ему было неудобно, его тело привалили к самому борту, плечи, сведенные назад из-за наручников, совсем онемели, но он не обращал на это внимания. После того как взорвали «КамАЗы» и американец услышал, как в теплом воздухе шуршат разлетающиеся во все стороны осколки дизелей, генераторов и ракет, он понял, как он устал. Во время перестрелки с постом он даже захотел (вполне разумно и спокойно, совершенно без тени истерики), чтобы его убили. Но вероломная судьба, так неласково и подло обошедшаяся с ним, предпочла сохранить ему жизнь. И вот сейчас он валялся в жестком кузове «Газели», разбивая себе лицо о металлический пол всякий раз, когда несущуюся машину подбрасывало на бесчисленных выбоинах и рытвинах.
Смех и крики русских, благополучно прорвавшихся сквозь
Он почувствовал, как его голову приподняли за волосы и сунули под щеку омерзительно воняющую тряпку. У Фаруха возникло такое ощущение, что в его ноздри и рот хлынул бензин. Он зажмурился от вони, но эта тряпка значительно смягчила тряску и придала его положению даже некоторый комфорт. Фарух очнулся от своего заторможенного состояния (возможно, это нестерпимая вонь сыграла роль резкого раздражителя), и внезапно ему в уши ворвались крики людей, рев мотора, он явственно ощутил боль в плечах, способность думать и размышлять в полной мере вернулась к неудачливому разведчику.
– Эльдар, ты зачем «Муху» в боевиков бросил? Это же тебе не граната! – кричал со смехом один русский спецназовец другому. (Два человека с трудом удерживались на гремящих деревянных лавках, протянутых поперек бортов «Газели» и, не обращая внимания на тряску, которая немилосердно подбрасывала их в кузове, обеими руками поддерживали свое оружие, не давая ему ударяться об пол и металлические стойки.)
– Да не взводилась она, сука! Вот я и подумал, зачем добру пропадать?! Видел, как она рванула возле «жигуленка»?
– Видел! Сама, что ли, взорвалась?
– Это я по ней очередь дал!
– Кто? Ты, Серега?
– Ну да!
– Да ты охренел! Я подумал, что боевики начали по нам из гранатометов палить!
– А ты видел, как первая граната чуть мимо не ушла?
– Зато она нам жизнь спасла!
На мгновение в кузове замолчали. Потом Эльдар заметил в углу скомканную, в грязных потеках масла тряпку. Он посмотрел на притиснутую к борту и подпрыгивающую на полу фигуру человека, на то, как он рефлекторно старался уберечь голову от ударов, пытаясь амортизировать рывки своего тела напряжением мышц. Он видел, что это ему плохо удается. Негромко ругнувшись, спецназовец оторвался от трясущейся лавки, поднял тряпку и подсунул ее под голову лежавшему. Ему стало слегка неудобно за свой поступок, и он негромко (но так, чтобы услышал Сергей) пробормотал:
– Еще разобьет себе голову, урод, потом с ним возись.
Внимание спецназа переключилось на Фаруха.
– Ну-ка, Эльдар, переверни его, – попросил осоновец и отбросил автомат подальше за спину, чтобы тот не скатился ему под руки.
Он подсунул руки под туловище Фаруха и развернул его лицом вверх.
Парни с нескрываемым любопытством посмотрели на пленного. Пока в их глазах он был обыкновенным иностранцем, который сопровождал груз. Знать о том, кем был на самом деле этот исцарапанный, с грязным лицом парень, глядевший на них со скрытой ненавистью, они, конечно, не могли.
Фарух рассматривал эти уставшие, осунувшиеся бородатые лица молодых ребят с блестящими глазами, в которых еще искрилось возбуждение недавнего боя (Алексей приказал никому не бриться, а только подравнять лезвием растительность на лице), и невольно подумал о том, что его враги не так уж страшно выглядят. Правда, их хорошая камуфлированная одежда была основательно измята, и от нее исходил запах сырого леса, острого мужского пота, оружейной смазки и пороха, но несмотря на это русский спецназ смотрелся хорошо. В их взглядах, в каждом движении, даже в их смехе чувствовалась опытность и привычка дерзко действовать в любой ситуации. Примерно так же выглядели старослужащие солдаты морской пехоты США, в корпусе которых выпускники академии ЦРУ проходили четырехмесячные сборы.