Сталью заклемённый
Шрифт:
– А небо, какое у вас небо?
– Очень облачное и серое. Солнце из-за облаков почти никогда не выглядывает.
– Судя по описаниям довольно мрачное место, - Саала в ответ пожала плечами.
– Заврос не всегда был таким. Когда я еще не стала легионером, мне иногда доводилось прочесть старые свитки. До вторжения Повелителей это был довольно красивый мир. Я не знаю, что с ним сделали, но это все-таки мой дом.
– У меня тоже когда-то был дом, - девушка с удивлением посмотрела на робота. Странно, но это уже не вызывало такого панического страха как
– А чему ты удивляешься?
– Но ведь ты одушевленный голем.
– Голем?
– в следующее мгновение раздался веселый смех. Саала удивилась, насколько он был похож на обычного человека.
– Вот значит, кем ты меня считаешь, ну тогда мне все понятно. К твоему сведению, я далеко не голем и когда-то был человеком
– Это как?
– Очень просто. Давай сделаем так, я расскажу тебе про себя, а ты мне про то как жила до того, как стала легионером. Меня очень заинтересовала мирная жизнь кубов.
– Хорошо, - согласилась Саала. Ей было очень интересно узнать больше про человеческую жизнь.
– Вот и отлично, тогда начнем.
За следующие несколько часов Саала с нескрываемым интересом слушала рассказ Стаса. Удивительно, но ей нравились истории из его жизни. Не все ей было понятно, но он умел рассказывать так, что она с нетерпением ждала продолжения.
Постепенно она стала забывать, что когда-то считала его големом, способным только на убийство. Страх, который до этого постоянно твердил об опасности, теперь совсем притупился и куда-то скрылся. Да, он был создан для войны, но разве она сама не такая? Князья сделали из нее и остальных легионеров идеальных бойцов, которые жили сражениями и не могли без них. Но она же не считает себя бездушной убийцей! Конечно, когда-то над ее разумом был контроль, но теперь-то его не нет.
Вот и Стас казался ей всего лишь человеком, который по каким-то причинам стал тем, кем он является сейчас.
– Ну, вот теперь ты знаешь обо мне хоть и не все, но многое. Ты, наверное, догадываешься, почему я так разоткровенничался?
– спросил он, когда закончил свою повесть.
– Кажется, догадываюсь и … я благодарна тебе за это.
– Значит ты больше не испытываешь страха передо мной и такими как я?
– Нет, - призналась Салаа.
– Я, конечно, опасаюсь, все-таки ты меня уже чуть не убил один раз, но этот разговор и, правда, помог мне избавиться от страха.
– Я рад этому. Признаюсь, что когда я тебя впервые увидел на полигоне, то сначала чуть не расстрелял, но меня вовремя остановили. Хочу принести за это извинения.
– Я их принимаю, - удивленно ответила девушка. Она и не подозревала, насколько тогда была близка к смерти.
– Вот и хорошо.
– Стас, а можно спросить?
– нерешительно поинтересовалась она.
– Спрашивай, если возможно, то я отвечу.
– Почему ты затеял этот разговор со мной?
– Как тебе ответить-то, - задумчиво произнес паук рядом с ней.
– Понимаешь, дело в том, что я мог бы оставить все как есть, и ты бы продолжала опасаться меня. Мне это совсем не обременительно, но от этого могло пострадать наше задание.
– Понятно.
– Теперь твоя очередь, - неожиданно для нее произнес Стас.
– Что?
– Ты обещала в ответ рассказать мне про свою жизнь до легиона.
– Тебе, правда, это интересно?
– озадачено спросила его Саала.
– Конечно! У нас еще есть час, и я надеюсь услышать о твоей жизни.
– Ну ладно. Я родилась в маленьком городке, в котором располагался легион нашего Повелителя. Тогда он не был для меня еще Князем. Право называть его так дается только легионерам.
И девушка окунулась в воспоминания давно минувших дней.
Чем дольше я слушал рассказ су-кубы о жизни до легиона, тем больше разрушались мои стереотипы по отношению к демонам. Хотя их жизнь и отличалась от нашей, но чем-то они были похожи на нас. Так же имели семьи, родителей, так же росли и влюблялись. Вот только всю картину портило то, что Повелители были их безграничными хозяевами, и каждая семья подчинялась кому-то из них. Кубы, которые попали в ряды легионеров если и возвращались к мирной жизни, то были не теми, что раньше.
Князья, именно они были повинны в том, что их легионеры превращались в яростных и безжалостных монстров. И как бы это ни было печально, но и Саала тоже когда-то была такой же. Она не рассказывала о жизни легионером, но мне довелось недавно почитать распечатки допросов, и я поражался ее метаморфозам. Когда она рассказывала о детстве вместе со своим отцом - трактирщиком, это было одно создание. По записям допросов, когда она еще была легионером, это уже был истинный демон. Когда следил за ней с первого дня моего знакомства с ней, я видел, что это испуганное и потерянное существо, которое потеряло что-то ценное для себя. Да, воистину сказано, что блажен тот, кто не ведает.
Но вот сейчас она сидит передо мной и рассказывает, окунувшись в свои воспоминания. Я вижу, как на ее лице расплывается блаженная улыбка, а глаза затуманены поволокой. Именно в этот момент она та, кем была когда-то и кем, возможно, все еще остается глубоко в душе. Если, конечно, у кубов есть душа. По крайней мере, в свою душу я в последнее время уверовал. Да и сложно отрицать очевидное.
– Ты бы хотела сейчас снова оказаться дома?
– задал я вопрос, когда рассказ подошел к тому месту, как ее забирали в легион.
– Да, - с грустью ответила она, приходя в прежнее унылое состояние.
– Вот только боюсь, этого никогда не произойдет.
– Почему же?
– Потому что в этой войне может быть только один победитель. И если это будем мы, то от Завроса может ничего не остаться. Повелители погубят в сражениях всех моих сородичей, прежде чем погибнут сами.
– Хм, много же работы предстоит нам, - заметил я.
– Надеюсь, ты нам поможешь?
– Ты про что?
– не поняла она.
– Как про что? А как же вернуть свободу твоим сородичам и освободить Заврос? Или ты не хочешь помочь в этом деле?