Стань моей судьбой
Шрифт:
— Боже мой! Лорд Клифтон, — с этим человеком она теряла всякое терпение, — никто не называет меня «мисс Люси». Так обращаются к сестре викария.
Повисла пауза, потом он спросил:
— И кто-то может спутать вас с сестрой викария?
Этот иронический комментарий огорошил Люси. Она взглянула на графа, чтобы выяснить, дразнит ли он ее или просто оскорбляет, но ни того ни другого не отразилось на его красивом лице.
— Погода замечательная, — беспечно продолжал он, открыв пред ней
— Да, весьма, — ответила Люси.
— И часто вы ходите в деревню?
Люси оглянулась на него. Он что, действительно болван?
— Да, милорд. Каждый день.
— Невероятно! — ответил он. — Осторожнее, дорога, кажется, здесь неровная. — Он провел ее мимо опрокинутого камня.
«О Боже, я не из фарфора сделана!»— хотелось воскликнуть Люси. Она безуспешно пыталась высвободить руку, но Клифтон положил сверху свою ладонь и крепко держал ее.
Господи, она ходила этой дорогой почти каждый день и чаще всего одна, поскольку в округе пяти миль не было парня, который не обходил бы Люси Эллисон за версту или испытывал к ней что-нибудь кроме уважения.
И поскольку она привыкла к независимости, ей крайне непривычно было идти в тени графа, ее пальцы попали в ловушку на его рукаве.
Он оказался выше, чем она хотела думать, и казался внушительным.
«Ну, не совсем внушительным», — думала она. Внезапно почувствовав неловкость, Люси смотрела на дорогу и задавалась вопросом, где прячутся Расти и Сэмми.
Что, если ее отец прав и граф против них устоит?
Она покачала головой. Невозможно. Он избалованный аристократ. Вот и все.
Ее пальцы дрогнули на его рукаве, под ее перчаткой оказались твердые мускулы.
Что-то в ней затрепетало от этого ощущения.
«Ты так уверена, что он болван, Люси?»
— Вы всю жизнь жили в Хэмпстеде? — спросил граф.
— Извините, что? — Люси с трудом вернулась к реальности, ее взгляд рассеянно остановился на его предплечье.
— Хэмпстед. Вы жили здесь всю жизнь? — повторил он, улыбаясь, как будто говорил с ребенком.
— Большую часть жизни, — ответила она, немного смущенная ослепительной улыбкой на его красивом лице. — Я родилась в Риме, но воспоминания о нем стерлись из памяти.
Черт возьми, что это она разоткровенничалась?
— Рим, говорите? Как уникально, — объявил он. «Не очень, если ваша мать итальянка», — хотела едко возразить Люси, но это только повлечет за собой разговор о матери.
Этой темы Люси старалась избегать и была рада наступившей тишине.
Наступившей лишь на минуту.
— Как любезно со стороны вашего отца доставить мне сегодня удовольствие находиться в вашем обществе, — продолжил граф прекратившуюся беседу. — По крайней мере я могу поговорить с вами наедине.
Наедине?!
Боже милостивый, что именно граф хочет сказать ей наедине, чего уже не сказал?
Возможно, он хотел высказаться о том, как она накрахмалила его галстук. Дважды. Или три раза? Она потеряла счет.
Она улыбнулась ему, готовясь к очередному властному требованию.
— Мисс Люси… — начал он.
Вот оно…
— Боюсь, начало работы получилось малообещающим, — продолжал он. — И полагаю, это целиком моя вина.
Люси заморгала. Она не ослышалась? Это подозрительно походило на извинение. В сокрушенном выражении его лица не было ни намека на сарказм или радость, которые выдали бы его намерения.
Черт возьми! Это действительно извинение.
Она снова взглянула на него. Нет, не может этого быть. Она, должно быть, чересчур туго завязала шляпку, или Расти и Сэмми уже стукнули его по голове и она просто пропустила это событие.
— Мой брат сказал, что я был немного высокомерным… — продолжил он.
— Немного? — пробормотала Люси и только потом поняла, что произнесла это вслух.
Он снова улыбнулся ей, как будто не заметил ее грубой выходки. Яркий блеск его ослепительно белых ровных зубов и искренний свет в глазах способны любую леди сбить с толку.
Даже столь невозмутимую, как Люси. Во всяком случае, она всегда считала себя неуязвимой для чужого обаяния.
— Я хотела сказать, я не думаю… — Она запнулась, пытаясь восстановить самоконтроль. Трудно думать, когда он смотрит на нее так… так… о, черт, как будто он находит ее просто восхитительной.
Но он так не считает, сказала она себе. И все же напыщенный лорд Клифтон извиняется.
— Да-да, я был очень заносчив. И как джентльмен, приношу вам, мисс Люси, мои искренние извинения, если чем-нибудь вас обидел.
Снова эта яркая мальчишеская улыбка. И сияет только для нее. Сердце Люси забилось быстрее.
О Господи. И приспичило ему извиняться именно сейчас. Когда она ведет его в западню, устроенную отцом.
Чувство вины кольнуло ее. Люси оно едва ли было знакомо, она редко чувствовала себя виноватой. Даже жульничая в картах.
А граф продолжал извиняться:
— Я был бы крайне бестактен, если бы оскорбил леди вроде вас, да еще и хорошенькую.
Люси медленно поправила шляпку и посмотрела на него.
К ее досаде, граф был весьма привлекателен.
Проницательные темные глаза, римский нос аристократа, решительный подбородок с глубокой расщелинкой под скульптурными губами.
Люси уставилась себе под ноги, поскольку ее сердце опять взволнованно забилось.
«Люси, не будь такой идиоткой».