Стань моим господином
Шрифт:
— Встань.
Он снова пожалел, что не запасся веревкой. Очень хотелось положить Тому поперек колен, но Руслан всерьез опасался, что тогда наказание превратиться в искушение, против которого ему трудно будет устоять.
— На край кровати, на колени, — велел он, поднимаясь. — Обопрись на локти, разведи ноги.
Тома покраснела, как вареный рак, и бросила на него умоляющий взгляд. Руслан позволил себе ехидную улыбку.
О да, он на верном пути. Теперь, когда Тома открылась перед ним, приподняв попу, он видел, как увлажнились
Он снял часы и положил их перед Томиным лицом.
— Хочу, чтобы ты следила за временем, — произнес он. — Порка будет длиться три минуты. Ты будешь их считать, громко и внятно. Это понятно?
— Да, сэр… — выдохнула Тома.
Он провел по ягодице ногтями, а потом, боясь передумать, нанес первый резкий удар, оставляя розовый отпечаток на нежной матовой коже.
— Ай! — взвизгнула Тома.
Второй шлепок обжег другую ягодицу. Тома судорожно перевела дыхание.
Руслан не спешил, выдав в первую минуту не больше шести ударов. Кожа краснела. Тома скулила, но не пыталась поменять позу или прикрыться руками. И следить за секундной стрелкой не забывала.
— Одна…
На второй минуте шлепки звучали ритмичнее и чаще. В конце концов, у Томы было стоп-слово, однако она только повизгивала и, кажется, начала плакать.
— Две…
С непривычки Руслан быстро отбил ладонь. Он поменял руку, и на третьей минуте досталось и нежной коже на бедрах.
— Три… — проплакала Тома, и он остановился.
Руслана трясло — так же, как и Тому. Только ее от рыданий, а его — от напряжения. К счастью, она не видела этого, и он не спешил с утешениями, выравнивая сбившееся дыхание.
— Все, можешь встать и одеться, — сказал он, наконец, и отошел к окну.
Позади скрипнула кровать, потом половица. Он представил, как Тома натягивает джинсы на румяную попку, и скрипнул зубами. Однако она решила обойтись трусиками и майкой. Это он увидел, когда она остановилась рядом, робко переминаясь с ноги на ногу.
— Ты… Вы больше не сердитесь, сэр? — спросила она, собравшись с духом.
Мокрые ресницы, припухшие глаза. И такой трогательный взгляд, что Руслан мысленно застонал, жалея свою девочку.
— Не сержусь, кисонька, — ответил он, обнимая Тому. — Я тебя простил.
Она прижалась к нему, а потом не выдержала, повисла на шее, покрывая лицо поцелуями.
— Рус, спасибо, — твердила она. — Ты лучший, самый-самый.
И он гладил ее по спине и целовал в ответ, уговаривая себя, что это и есть самое главное. Счастливая женщина — лучший комплимент мужчине.
Вот только кого он наказал сильнее — Тому или себя? От стояка и желания трахнуть ее прямо сейчас, прижимаясь телом к обжигающе-горячей коже ягодиц, сносило крышу. И Тома ластилась, чуть ли ни терлась животом о его пах, откровенно намекая на собственные потребности.
— Тома-а-а…
Руслан потянул вниз резинку ее трусиков, положил ладонь на лобок и сжал пальцы. Тома застонала, едва он коснулся клитора,
Он подхватил Тому и уложил на спину. Трусики полетели на пол. Он подтянул ее к краю кровати и встал между ног, расстегнул брюки, достал из кармана презерватив.
До оргазма их обоих отделяло всего несколько фрикций. Руслан не смог продержаться дольше, но и Тома отключилась вместе с ним, вскрикнув так громко, как ни кричала во время порки.
Руслан свалился на кровать, успев лишь откатиться в сторону. Когда он очнулся, Тома лежала у него под боком. Поймав осоловелый взгляд, он поцеловал ее и встал, натягивая штаны.
Хотелось на воздух. Выйдя из домика, Руслан опустился на ступеньку крыльца. Его все еще ощутимо потряхивало.
— Держи. — Кто-то протянул ему кружку с горячим чаем.
Руслан задрал голову и увидел Илью.
— Я присяду?
Он неопределенно повел плечом, мол, не запрещено. Но кружку взял и отхлебнул из нее.
— Я туда коньяку плеснул, — добавил Илья.
— Спасибо. — Руслан сделал еще глоток. С помощью алкоголя удалось, наконец, расслабиться. — Все, я так понимаю, в курсе?
— Теоретически. — Илья хлопнул по руке, убивая комара. — А практически все на озере.
— А ты чего же?
— Рус, у нас у всех был первый раз. — Он хотел еще что-то сказать, но передумал и махнул рукой и поднялся. — Прости за вторжение в личное пространство.
— Илья, постой… — Руслан тоже встал. — Прости, я еще немного не в себе.
Илья кивнул.
— Да мне все равно пора. Не хочу надолго оставлять Киру.
— А у вас… — Руслан осекся, сообразив, что делает то же самое — вторгается в личное пространство.
— Все в порядке. — Илья взъерошил волосы пятерней. — Ей тяжело без сына. Сабы вообще сумасшедшие мамочки, а Кира так особенно. Впрочем, и у меня душа не на месте, — улыбнулся он, — хотя Сережа с лучшей в мире няней. У нас долго не было детей.
— А-а… Понятно.
Руслан внезапно задумался, хочет ли Тома детей. Он-то давно мечтал, да Людмила не соглашалась. Им с Томой, конечно, рано об этом думать, но уже сейчас Руслан знал, что малыша он будет любить так же неистово, как и его маму.
= 19 =
На обратном пути они почти не разговаривали. И не потому что поссорились, вовсе нет. Тамара не помнила таких же чудесных выходных, как эти. Может быть, только в детстве она была так же счастлива и спокойна. Правда, тогда голова не кружилась от эйфории, а в животе не порхали бабочки.
Банально, но лучшего сравнения Тамара придумать не могла. Ей вообще не хотелось думать — ни о возвращении домой, ни о работе. И воскресные пробки на въезде в Москву радовали, а не огорчали. Ей нравилось сидеть рядом с Русланом, наблюдать, как он ведет машину. И вспоминать, как хорошо им было вместе.