Стань моим мужем, дракон!
Шрифт:
Если бы я получила образование в Дарасе, откуда выходили все маги страны, мне было бы куда проще. Я бы строила магию по выверенным схемам, как дом: фундамент, стены, крыша. Но я была самоучкой. Я читала книги, найденные здесь же, в отцовской лаборатории, пробовала использовать знания и придумывала что-то сама. Моя магия была не зданием, а скорее песней. Я подхватывала первые ноты, и мелодия лилась сама, а мне оставалось лишь записать ее и не сфальшивить.
Я предпочитала использовать золото и серебро для артефактов – руны ложились глубоко
Но драконья чешуя уже хранила в себе силу. Я слышала дикую первобытную песню и не могла разобрать нот. Прикрыв глаза, я перебирала чешуйки, и обрывки яростной мелодии будоражили мое сердце. Бой военных барабанов… Свист ветра… Рев волн, бьющихся о скалы… Стоны, всхлипы, жаркое сплетение тел…
Я сглотнула и открыла глаза. Сердце колотилось, и мои ладони вспотели, а чешуйки все так же лежали под моими ладонями, непроницаемо черные, как осколки ночи.
В дверь постучали, и я быстро сгребла их в ящик стола.
– Дея, дорогая, ты там?
Я открыла тете, но не пустила ее внутрь. Вместо этого сама вышла из лаборатории, закрыла дверь и приложила руку к замку, который послушно щелкнул.
– Я купила новый наряд, – сказала я. – Хочешь посмотреть?
Платье село неплохо. Немного широковато, но я и не люблю облегающие фасоны.
– Может, новый жених будет не так уж плох? – предположила тетя Молли, трогая розовый шелк. – Ты такая красавица. И этот цвет тебе очень к лицу. Ты точно роза.
– Вырез слишком глубокий, – с досадой пробормотала я, стягивая края ткани на груди.
– Можно сколоть брошкой, – предложила тетя.
А я вдруг представила себе черную розу, как будто опаленную огнем, – именно такую можно сделать, если сложить драконью чешую как лепестки. В голове зазвучали неясные обрывки мелодии, но тут же стихли.
– А что рабы? – поинтересовалась я. – Хорошо себя вели?
Тетя быстро отвела взгляд.
– Что случилось? – требовательно спросила я.
***
– Господин, вы не должны помогать мне, – ворчал Эврас, орудуя лопатой.
– А ты не должен называть меня господином, – напомнил Геррах, всаживая лом под упрямый корень.
– Эта женщина, Молли, в каком-то смысле права, – продолжил Эврас. – Я набрал лишний вес, а физический труд приведет меня в форму. Опять повезло!
– Ага, и нас прогнали прочь из кухни, словно блохастых котов, – проворчал Геррах, поддевая корень. – Если бы удача и правда нам улыбнулась, мы бы уже расплавили проклятый браслет и мчались к родным горам. Дай-ка еще раз лопату.
– Мы уже пробовали раз десять, – возразил Эврас. – Браслет так не снять. Глядите, к нам идут.
Геррах выпрямился и, приложив руку козырьком к глазам, посмотрел на две женские фигурки, спешащие по саду. Амедея переоделась в нечто розовое и воздушное, а ее тетка в сером платье напоминала маленькую грозовую тучку.
– Вот, – она осуждающе
– Волосатый, – подсказал Геррах.
– …отправился за ним следом. Я говорила, что он может обломать ноготь, или посадить мозоль, а нам нужен красивый ухоженный жених – как об стенку горох. Может, он плохо понимает по-нашему?
– Нормально он понимает, – ответила Амедея, не сводя с него взгляда. – Просто решил помочь другу. Тетя Молли, зачем ты вообще отправила их в сад?
– Потому что они подозрительно шептались, – наябедничала та. – И все терлись на кухне.
– Вас плохо кормят? – спросила Амедея.
– Все прекрасно, госпожа, – заверил Эврас. – Нам несказанно повезло…
– Вот и нечего наглеть, – проворчала тетка.
Она достала прутик и неуверенно пригрозила им, а после, будто смутившись, спрятала его назад в карман.
– Думаю, на сегодня достаточно, – сказала Амедея.
– Мы не закончили, – возразил Геррах, наваливаясь всем весом на лом.
– Оставь уже этот несчастный пень в покое, – выпалила она. – И иди со мной. А ты, тетя, займи чем-нибудь Эвраса, только не на солнцепеке, а в тени. Он отлично разбирается в бумагах, побереги его голову.
– Надо было найти ему шляпу, – виновато признала женщина. – Пойдем, как тебя там…
Эврас последовал за ней, а Геррах все же вытолкнул пень из земли, и тот выпростал обрубки корней к небу.
– Так что ты хотела, Амедея? – спросил он, повернувшись к девушке, которая хмурилась и кусала губы, словно прислушиваясь к чему-то, слышному только ей одной.
– Продолжить твое обучение, разумеется, – ответила она. – Поговорим?
– Если хочешь, – согласился Геррах и пошел следом, приноравливаясь к ее плавной походке.
– Что ж… Как тебе мой сад? – поинтересовалась она.
Сад, раскинувшийся позади ее дома, был очень ухоженным: ровные дорожки, усыпанные желтым песком, стриженые как под линейку кусты, мраморные поилки для птиц.
– Скучно, – честно сказал Геррах. – Аккуратно, но безжизненно.
– Такая резкая критика – дурной тон, – заметила Амедея. – Попробуй найти что-то, что тебе нравится, и искренне это похвалить.
– Вот твое платье отличное, – тут же одобрил он. – И ты еще заверяла, что высокий рост не дает мне никаких преимуществ? Вид сверху великолепен!
Спохватившись, Амедея стянула ткань на груди и бросила на него испепеляющий взгляд.
– О чем там еще говорят в высшем обществе? – продолжил Геррах. – О погоде? Моде? Ценах на зерно? Что хочешь обсудить?
– Расскажи, как тебя поймали, – попросила она.
Глава 4. План Бэ
Вообще-то горы были зелеными. Деревья и кусты укутывали подножия мохнатым зеленым воротником, а наверху Седла Драконов лежала белая шапка снега, которая в летние месяцы сбегала вниз звенящими ручьями.