Стань моим
Шрифт:
Мать подсела к ней, взяла её руки в свои.
– Альфред Осипович именно такой человек. Он любит тебя.
Аглая взглянула на неё удивлённо.
– Но мы ведь даже не встречались ни разу. Или он влюбился в меня по фотографии?
– Нет, он несколько раз видел тебя. Правда, издали...
– Ну...
– Аглая засмеялась.
– Это уже прогресс... А то прежние женихи, которых ты приводила, влюблялись в меня по фотографии.
– Ты была с ними излишне резкой.
– Не резкой, а нормально разговаривала.
Мать
– И это ты называешь "нормально разговаривала"? Храмцова Владимира Викторовича ты, считай, выгнала из квартиры!
– Этого того лысого начальника РЭУ?
– Лая! Ну вот опять ты за своё! Не будь ты такой хоть с Альфредом Осиповичем! Кстати, после того, как ты выгнала Храмцова, мне пришлось звонить ему и извиняться за твоё нетактичное поведение.
– Нашла перед кем извиняться. Перед ворюгой!
– Почему ты решила, что Храмцов - ворюга? Очень представительный, интересный мужчина, на хорошей должности... Обратила внимание, на какой машине он подъехал?
– На "Вольво"!
– Аглая резко обернулась к матери.
– Ты хоть имеешь представление, сколько стоит такая машина? А я имею! Я в своей фирме получаю неплохо, даже, по нынешним временам - хорошо, вдвое больше, чем начальник РЭУ. После визита Храмцова я специально узнавала, какой у них оклад. Да, я получаю вдвое больше, а могу я заработать на "Вольво"? Мне надо десять лет работать, чтобы купить её! И после этого ты будешь утверждать, что Храмцов - не ворюга.
Зоя Васильевна в первый момент не нашлась, что ответить.
– И всё же, Лая, ты не должна так судить о людях...
– Наверняка этот Храмцов занимается продажей сведений об одиноких старухах. А потом этих старух берут в оборот тёмные квартирные дельцы, в лучшем случае выкидывая их на улицу, а чаще - попросту убивая... Мне всё хотелось его спросить, сколько он имеет с каждой такой проданной им души.
– Ну, Бог с ним, с Храмцовым. А вот Виталию Петровичу ты зря отказала.
Аглая посмотрела на мать с горькой усмешкой.
– Это тот завлаб, который таскался к нам зимой?
– Не таскался, а приходил. Откуда у тебя этот жаргон?
– Меня от твоего Виталия тошнило.
– Такие люди на дороге не валяются. Виталий Петрович - заведующий лабораторией в секретном институте, кандидат наук.
– Ну и что, что кандидат наук? Во-первых, сейчас не те времена, чтобы кандидатство что-то значило, а во-вторых - он платит алименты на двух детей.
Мать развела руками.
– Ну, знаешь, на тебя не угодишь. Где ты видела мужчину после сорока, который был бы чист как ангел? Хотя, если хорошо поискать, то такого найти можно. Вот, к примеру, Альфред Осипович...
– Она принюхалась.
– Чем это пахнет? Ох ты, Господи, запеканка подгорает... Заболталась я с тобой. Переодевайся быстрее.
Она вышла, а мысли Аглаи снова вернулись в тот памятный август...
Вячеслав покинул её неожиданно, без объяснений.
Они, как обычно, ночевали в палатке на берегу моря. Была тёплая звёздная ночь. Волны тихо шелестели, перекатывая прибрежные гальки. Сквозь сон Аглая слышала, как тоненько заверещала портативная рация, лежавшая в рюкзаке Вячеслава. Он встал, взял рюкзак и вышел из палатки. Аглая осталась лежать. Ей не хотелось вставать, не хотелось просыпаться. Ей смутно помнится, как Вячеслав с кем-то разговаривает по рации... Или это ей померещилось во сне?
А утром она проснулась одна. Ни Вячеслава, ни его вещей в палатке не было. Теперь, вспоминая об этом, она горько усмехалась. Хоть бы записку оставил! Хорошо ещё, что он не обобрал её. Хотя мог бы и обобрать, удирая как последний подлец.
На её глаза навернулись слёзы. Может, это и к лучшему, что он бросил её. Его подлая натура всё равно проявила бы себя, рано или поздно.
Аглая прошлась по комнате. Стоило ей на секунду закрыть глаза, как перед ней появлялся Вячеслав - его атлетическая фигура в плавках, вся покрытая сверкающими на солнце капельками воды...
Ей вспомнился вечер накануне его бегства. Может быть, всё дело в её шутке насчёт возможности появления у неё ребёнка? Она решила его разыграть, сказав, что чувствует головокружение и что это похоже на симптом беременности. Наверное, это его и спугнуло. Хотя внешне он ничем не выдал себя, даже сделал вид, что обрадовался ребёнку, подлец! А ночью сбежал. Сбежал! Надо же ей было так шутить... Ведь никакого ребёнка не было, и никаких симптомов не было, это шутка, невинный розыгрыш... Аглая застонала. Он оказался бабником, трусливым бабником, из тех, что никогда не задумываются о последствиях своих приключений...
– Аглая! Ты ещё не готова?
Её душил гнев. Она готова была разрыдаться.
– Да пошёл твой Альфред знаешь куда? Не буду я переодеваться!
– Она отшвырнула платье.
– И так хороша!
Мать посмотрела на неё испуганно.
– Лаичка, что с тобой?
– Ничего! Я выгляжу прекрасно! Пусть является твой жених, мне тоже любопытно посмотреть на него. Какими бывают директора гастрономов, когда они желают жениться!
– Ты сегодня не в духе. Я дам тебе валерьянки.
– Не нужно мне валерьянки. Оставь меня, мама.
Аглая упала на диван, на глазах её выступили слёзы. Зоя Васильевна всплеснула руками.
– Ну что мне с тобой делать! Ничем на тебя не угодишь...
– Не надо ничего со мной делать.
– Так чего ж ты ревёшь? Сейчас человек придёт, а ты ревёшь!
– А если мне хочется поплакать?
В квартиру позвонили. Зоя Васильевна встрепенулась.
– Это Эрнстов! Ох ты, господи Боже мой! А у меня салат ещё не готов... Лаечка, умоляю тебя, приведи себя в порядок!
Она вышла из комнаты, плотнее прикрыв за собой дверь.