Станция Ангелов
Шрифт:
Тем временем планета Каспер при нормальном увеличении из светящейся точки превратилась в широкий диск. Один из дисплеев показывал два огромных континента, занимающих северное полушарие. Их разделял океан, и только в паре мест они почти соприкасались.
И первое, что бросалось в глаза, - это огромные скалистые гребни горных цепей, особенно двойная цепь, протянувшаяся к самым северным точкам. При максимальном увеличении стала ясно видна Цитадель - темная клякса на северном полюсе планеты. Южнее до самого экватора тянулась полоса зеленой и голубой растительности, простирающаяся до экватора. Ледниковый период закончился, но большую
– Сколько нам еще лететь?
Винсент пришел в кабину и встал позади Элиаса, снова занявшего кресло второго пилота. Ким разрешила ему, не без оговорок, вернуться в кабину, хотя Винсент возражал. Но Ким сочла, что худой мир лучше доброй ссоры, да и держать пленника было негде.
Элиас обернулся к нему.
– Челнок готовится войти в атмосферу. Он уже начинает торможение.
Серебряный жук упал из-за экрана и мягко приземлился на пульт перед Элиасом. На всех стенах виднелись царапины и другие следы повреждения. Винсент смотрел, как жук своими жвалами медленно выгрызает дыру в стальной обшивке рядом с консолью. Когда его челюсти впились в металл, ученый заметил слабую искорку света. Ужасающее зрелище, но при этом странно завораживающее. Казалось, для этих тварей даже самый твердый металл все равно что масло. Винсент присел и потянул жука за задние ноги. Жук не сделал никакой попытки защититься, а просто вернулся к своему разрушительному пиру. Тогда ученый поднял его, снова не пытающегося сопротивляться, и отбросил подальше от пульта.
– Элиас, этот корабль развалится раньше, чем мы сядем, ты это знаешь?
– Нет, не знаю. Нам осталось меньше дня пути, и мне нужно рассчитать посадочную траекторию. Если по какой-то причине мы не сможем сесть в пределах досягаемости того челнока, придется выбрать место подальше от населенных районов. Чтобы не было проблем с туземцами. И скрестите пальцы, чтобы челнок не решил сесть слишком далеко на севере или на юге, потому что там будет по-настоящему холодно.
– Элиас, Ким сейчас изолирует грузовой отсек, так как мы потеряли там большую часть воздуха. И я не знаю, как долго удержится воздух в этой части корабля.
Элиас слегка повернулся:
– Так скверно? Винсент осторожно кивнул:
– Если не хуже. Только время покажет.
Повисло неловкое молчание, и ученый ждал. Он знал, что если подождет достаточно долго, то Элиас почувствует себя вынужденным что-то сказать. Винсент был очень терпеливым человеком.
– Послушай, - начал Элиас, - насчет того, что случилось…
– Не о чем говорить, Мюррей. Ты захватил управление кораблем. Реальный вопрос - что будет дальше? Вот что меня беспокоит больше всего, а не то, разбил ты мне нос или нет.
– Любопытно, но Винсент поймал себя на странном сочувствии к Элиасу. Был короткий прилив ненависти, питаемой тестостероном и гневом, но теперь та ненависть прошла. Это вернуло ученому ясность мыслей и помогло легче представить, что случится, когда они достигнут того места, куда летят.
– Ты знаешь, куда я нас везу. Мы с твоей подругой уже об этом говорили, - грубо ответил Элиас.
– Это не тот вопрос, который я хотел задать. Элиас демонстративно уставился на ученого.
– Допустим, мы останемся в живых, - начал Винсент.
– Допустим, нас не зарежут туземцы, мы не замерзнем до смерти и не умрем с голоду, потому что не знаем, что там можно есть и что нельзя. А что дальше?
Элиас
– Что вы с Ким будете делать, решать вам, - произнес он наконец.
– А я должен найти тот челнок.
– В одиночку? На планете, по которой ступало - если то, что ты говоришь, не окажется правдой - не больше нескольких десятков пар человеческих ног, и то лишь внутри ограниченной области, недоступной для туземцев? И что ты станешь делать совершенно один, если все же найдешь челнок?
Элиас сжал губы и отвернулся от Винсента, снова обращаясь к пульту и постоянно прокручивающимся потокам данных.
– Или ты сам не очень знаешь, что делаешь? Элиас не ответил.
– На всякий случай, чтобы тебе было известно, - сообщил ученый его спине, - в вопросах выживания природа почти всегда поступает правильно. А ключ к выживанию - взаимопомощь.
Винсент повернулся и полез обратно в каюту Ким.
– Сюда его ведите.
Раненый купец умирал - слишком глубокой оказалась ножевая рана. Ярко-красный язык вывалился из пасти, полной тщательно заостренных зубов. Раненый лежал на циновке из зеленого речного тростника, в изобилии растущем на болотах, размывающих границу между сушей и этими самыми северными водами Великого Северного моря. Урсу оглянулся на Южные горы Тейва - их силуэты теперь едва виднелись вдали.
Деревня ютилась в развалинах древнего города, среди стен, разрушенных в какой-то давно уже забытой войне. Город, как и сама эта земля, назывался Ибэстрэзан. Иб-эстр-э-зан - что означает «страна тростника».
По реке, огибающей этот разрушенный город, приплыли откуда-то сверху большие корабли с черно-золотыми парусами на мачтах - цвета императора. Приплывшие солдаты разбили лагерь недалеко от селения, и закон здесь действовал только тот, что имперские солдаты привезли с собой.
– Некогда двигаться дальше, - заметила женщина, которая привела Урсу к купцу.
– Надо помочь ему прямо здесь.
– Но не там, где нас могут увидеть солдаты, - возразил Урсу.
– Отнесем его в тот дом.
Он указал на осыпающуюся виллу. Ее нижний этаж был открыт всем ветрам, на полу валялись солома и навоз. Урсу взялся за край циновки и вместе с женщиной перетащил раненого.
– Солдаты пришли за ним к нему домой, - сообщила женщина.
– Ему удалось сбежать.
Урсу не стал спрашивать почему - он и так привлекал к себе слишком много внимания. Здесь чувствовался дух непокорства, которого в других местах за время своего путешествия юноша не встречал. Племена, живущие близ моря, были куда более свободолюбивыми - будто черпали поддержку от непокорности самого океана.
Появились еще два селянина. Урсу понимал, что скоро разойдется слух: на север идет некто, умеющий выполнять Воскрешение. Но он не мог свернуть в сторону: то, что лежало у него в котомке, было важнее любой империи. В ней лежало будущее всего, что когда-либо существовало.
Лодка, найденная в лесах - теперь уже много дней тому назад, - унесла его от непосредственной опасности, но несколько раз он едва избежал столкновения с военными кораблями снабжения. В конце концов бросив ее, он пошел напрямик через крутые холмы к побережью, загибающемуся на север, к краю света, где моря покрывает сплошной лед.