Станция назначения - Харьков
Шрифт:
– Кто у вас отобрал чемодан с ценностями?
– Я уже вам говорила - чины московской сыскной милиции.
– Вы называли Галицкому и Муратову, если я не ошибаюсь, конкретную фамилию. Называли?
– Да.
– Чью?
– Косачевского.
– Кем он тогда был?
– Заместителем председателя Совета милиции или чем-то в этом роде. Но ведь вы мне опять не верите... Не верите?
– Не верю.
– Но почему? - с надрывом спросила
– Только потому, что Косачевский - это я, а мы с вами встречаемся впервые, Елена Петровна.
Кажется, залетный ангел не прочь был вновь оказаться на Сухаревке, продать там приобретенную косметику и вернуть себе крылья. Но, как утверждал умерший в прошлом году от сыпняка Артюхин, купить, что вошь убить, а продать, что блоху поймать... Впрочем, ангела уже не было. Не было и красавицы со всепоглощающим инстинктом украшательства. Их сменила надломленная, уставшая от допроса женщина.
– Так чего вы от меня хотите?
– Честного ответа на несколько вопросов, Елена Петровна.
– Спрашивайте, - сказала она и достала из своей сумочки узкую и плоскую папиросочницу, сделанную из плетеной египетской соломки, с притаившимся в углу жуком-скарабеем.
Из отчета по командировке в Петроград
инспектора бригады "Мобиль"
Центророзыска РСФСР Сухова П.В.
Утверждение гражданки Эгерт Е.П. о том, что
деньги в сумме 20 (двадцать) тысяч рублей были
предоставлены в марте 1918 г. гражданину Мессмеру
О.Г. (монах Валаамского Преображенского монастыря
Афанасий) для оказания помощи великой княгине
Елизавете Федоровне в связи с филантропическим
отношением вышеупомянутой княгини к террористу
Каляеву И.П. гражданином Жаковичем А.З., который
"всегда испытывал к Каляеву и его подвигу чувство
глубокого уважения", проверить не удалось, так как
гражданин Жакович А.З. после посещения им вместе с
Уваровой и Эгерт Афанасия в марте 18-го года уехал из
Петрограда и более туда не возвращался.
...Опрошенный мною краском товарищ Кизяков В.В.,
работавший в сентябре 1917 года вместе с Мессмером
В.Г. и Жаковичем А.3. в артиллерийском управлении
штаба Петроградского военного округа, сообщил, что
Жакович, по его словам, действительно был знаком с
Каляевым и оказывал после казни последнего его семье
материальную помощь. Однако, по мнению товарища
Кизякова Б.В., к концу 1917 года гражданин Жакович
А.3. не только не сочувствовал эсерам, но, скорее,
симпатизировал монархически настроенным
среди которых был и его сослуживец гражданин Мессмер
В.Г., наложивший на себя руки в марте 18-го года.
...Затребованную Вами архивную справку о Каляеве
И.П. и великой княгине Елизавете Федоровне прилагаю.
Начальнику бригады "Мобиль"
Центророзыска республики
товарищу Косачевскому Л.Б.
СПРАВКА
по делу члена боевой организации партии
социалистов-революционеров Каляева И.П., осужденного
и казненного царскими сатрапами в 1905 году за
террористический акт в отношении дяди Николая II,
Московского генерал-губернатора, великого князя
Сергея Александровича.
Вышеуказанное дело слушалось 5 апреля 1905 года
в Москве, в Сенате, в здании Судебных установлений,
под председательством сенатора Дрейера с участием
сословных представителей. Обвинение поддерживал
обер-прокурор Сената Щегловитов. Защищали подсудимого
присяжные поверенные Жданов и Мандельштам.
О посещении Каляева в тюрьме после убийства
великого князя вдовой последнего судебных документов
не имеется. Однако в делах департаментов царской
полиции обнаружен рапорт директора департамента
Лопухина на имя министра внутренних дел, в котором
Лопухин сообщал, что действительно великая княгиня
Елизавета Федоровна пожелала видеть Каляева, чтобы
сказать ему, что прощает его за убийство мужа и что
сам великий князь также простил бы его. Встреча
состоялась в Пятницком полицейском доме, куда Каляев
был привезен из отдельной башни Бутырской тюрьмы, где
содержался в строжайшей изоляции.
При этом свидании великая княгиня просила
Каляева в знак того, что он не питает к ней злобы,
принять от нее крест и образок.
О посещении Каляева в тюрьме после убийства
великого князя вдовой последнего свидетельствует со
слов Каляева и его защитник, бывший присяжный
поверенный М.Л.Мандельштам, который, в частности,
цитирует в своем реферате одно из писем Каляева к
Елизавете Федоровне: "Вы сами пришли ко мне из
вражеского стана, - писал Каляев. - Я был рад, что вы
остались живы, и принимал это как благодарность. Я
был к вам сострадателен" и т.д.
Таким образом, вышеуказанный факт встречи
Каляева и Елизаветы Федоровны представляется более
чем вероятным.