Станция похищенных душ
Шрифт:
Иван отсчитал кассиру запрошенную сумму и взял билет. Последний раз он пользовался электричкой, наверное, еще в студенчестве. С тех «безлошадных» лет многое поменялось, а кое-что так и осталось неизменным. Например, бабки с домашними пирожками. Когда-то Иван, возвращаясь из общежития домой, покупал в дорогу пирожков с капустой и картошкой, совершенно не боясь того, в каких условиях они могли бы быть приготовлены. Просто он интуитивно подходил к тихой старушке, не расхваливающей свой товар на весь перрон, и брал пироги у нее. И ни разу не отравился.
Воспоминания о тех годах нахлынули так ярко, что Иван почти явственно ощутил вкус жареного пирожка с капустой, и рот наполнился голодной слюной. Обед был давно, перекусить он не успел, а дорога предстояла длинная. Мужчина
– На все!
Бабушка суетливо набрала ему полный бумажный пакет пирогов и пожелала приятного пути. Иван на глазах у старушки вытащил верхний пирожок и надкусил. От горячего теста дохнуло жарким ароматом начинки. Совсем как те в студенческие времена. Как знать, может, и бабушка эта «та же самая». Иван поблагодарил ее и, на ходу дожевывая пирожок, побежал на электричку. Ему удалось занять место возле окна в третьем от головы поезда вагоне. В поздний вечерний час августовскими пятницами пригородные электрички наполняются пассажирами стремительно и еще задолго до отправления оказываются забитыми под завязку. На коленях сидящих дачников громоздились корзины, рядом копьями возвышались завернутые в тряпки орудия хозяйственного труда, воздух от прибывающей публики мгновенно сделался влажным и терпким. Кто-то пытался протиснуться через переполненный вагон, стоящие в проходе недовольно роптали, но отодвигались, толкали сидевших с краю, те – своих соседей. На какое-то мгновение Иван оказался почти прижатым к окну, и настроение испортилось. Вдобавок запах, исходивший от пакета с пирожками, начал казаться в спертом воздухе слишком назойливым, но деваться от него было некуда. Наконец машинист закрыл двери, объявил остановки, и Иван с облегчением вздохнул: оказывается, электричка часть пути будет останавливаться только на крупных станциях, а значит, время поездки сократится с двух часов до полутора. Мужчина прикрыл глаза, и воспоминания нахлынули на него.
2000–2001 годы
Долговязый открыл перед ними удивительный мир, наградил их, простых пацанов и девчонок тринадцати-шестнадцати лет властью, силой и свободой, которые только может дать воображение. Но, самое главное, он показал подросткам лучшую из возможностей для решения их личных проблем, с которыми они не могли справиться в реальности, будь то комплекс по поводу «неудавшейся» внешности, шепелявости или застенчивость, из-за которой сложно завести друзей или заговорить с давно нравившейся девочкой. То ли Долговязый обладал талантом чувствовать потребности мальчишек и девчонок, то ли его этому обучали в педагогическом вузе. А может, просто помнил, как сам недавно находился в том сложном возрасте, когда из детского мира ты уже вырос, как из коротких штанишек, а мир взрослых еще не торопится тебя принимать, относится к тебе настороженно и снисходительно. Но как бы там ни было, Борис выбрал правильный путь – игру. Общая цель сплотила их, и подростки, страдающие от одиночества и непонимания, нашли друзей. Так для Ивана и его приятелей открылся мир ролевых игр, и это увлечение стало важной частью их жизни на протяжении того осенне-весеннего периода. Подростки собирались по вечерам дома у Долговязого к шести часам два раза в неделю, в те дни, когда отец Бориса заступал на ночное дежурство. Впрочем, отец Долговязого, Семен Васильевич, ничего не имел против тех собраний. Лишь бы его сын и мальчишки были увлечены хорошим делом и не запускали учебу. Тем более что Долговязый выдвинул своим младшим товарищам обязательное условие: безупречно сделанные уроки и отсутствие двоек в школе. Это правило подростки приняли без роптания как одно из важных в игре. Сам же Борис в тот год из-за пошатнувшегося здоровья перешел с очного на заочное обучение, но днем усиленно занимался и зимнюю сессию сдал полностью на «отлично» – в пример своим подопечным.
Гости
К приходу гостей Борис уже успевал заварить большой чайник цейлонского чая, добавить в него несколько веточек мяты и выставить на большой стол в гостиной вазочки с печеньем и недорогими карамельками. Выпить перед двух-трехчасовой игрой чаю считалось необходимым условием. Во время чаепития Долговязый, выступающий ведущим, дэнжен-мастером, вводил мальчишек в курс новой игры, описывал мир или напоминал условия игры, начатой накануне, раздавал листы персонажей. В ту осень и зиму играли в настольные ролевые игры, начав с простой и короткой, придуманной самим Борисом, а потом прошли и классические.
Но однажды Борис объявил, что задумал от «настолок» перейти к «полевкам» – играм на местности, чем вызвал у игроков настоящий восторг. Услышав новость, подростки загалдели и забурлили радостью. Со всех сторон посыпались предложения: кто-то хотел оказаться в Средневековье, кто-то – проникнуть в мир Толкина не только в воображении, но и «наяву», кто-то мечтал заглянуть в будущее и предлагал обратить внимание на футуристические сюжеты. Девочки хотели быть принцессами. Парни – рыцарями, завоевателями, путешественниками во времени и в Космосе. А Долговязый выслушивал все предложения с загадочной улыбкой. И когда дискуссия пошла на спад и десяток пар любопытных глаз обратились с немым вопросом к нему, ответил:
– У меня есть одна любопытная идея. Знаете старую станцию?
Кто ж из местных не был знаком с заброшенной железнодорожной станцией! И наверняка каждый из компании мечтал там побывать. А кто-то уже и лазил. Ребята радостно между собой переглянулись: лучшего полигона для игры и не сыскать! Это тебе не просто лес или поле. На заброшенной станции с ее заколоченными постройками, старым локомотивным депо и проржавевшими вагонами можно такую игру развернуть!
– Нужно дождаться конца весны – начала лета, – продолжал Долговязый. – Пусть все высохнет. Да и большая игра требует глобальной подготовки. Согласны?
Ребята недовольно загудели, скрывая в голосах невольное разочарование: им хотелось тут же, сейчас, в крайнем случае – завтра. Но Борис был прав.
– Я давно уже думал, что за история может быть у этой станции, – продолжил Долговязый тихим голосом, словно просто размышлял вслух. – Почему прекратилось сообщение на этом участке?
– Автобусное вытеснило железнодорожное, – повторил Иван то, что когда-то слышал от взрослых.
– Возможно, – кивнул Долговязый. – Но тогда почему вскоре построили другую станцию, соединили через этот узел две соседние? Чем старая так не угодила? Зачем нужно было вкладывать деньги в строительство новой платформы, прокладывать еще путь и оставлять работающую станцию со всеми депо и рабочими постройками? Никогда не задумывались?
Никто из ребят не смог ответить на его вопросы, и Борис довольно улыбнулся, будто и ожидал подобной растерянности.
– Надо поискать историю. Покопаться, что же там на самом деле случилось. А ведь что-то случилось – у меня на такие истории нюх! И на этом построить нашу игру. Зачем нам уже готовые, если мы вполне можем придумать свою, оригинальную? К нам, может, еще другие игроки будут ездить!
Он мечтательно прикрыл глаза, и Иван в тот момент, как никогда, понял Долговязого: с его одиночеством, от которого тот сбегал в книги, с его ограничениями в жизни из-за болезни, с его мечтой когда-нибудь сотворить что-то грандиозное.