Станция спасенных грез
Шрифт:
Я вернулся домой. На пороге заметил две пары обуви. Тихонько приоткрыл дверь. В доме пахло... Пирожками! Но было удивительно тихо. Я на цыпочках прошел в комнату бабушки и дедушки и увидел, что они лежали на диване - в обнимку. Довольные, счастливые и умиротворенные.
***
"Привет, Дневник! Вот все и закончилось. Даже не верится. Можно пожить немного спокойным человеком. Без сражений и тревог. Живу в предвкушении развития своих грез. Тех, что для меня сохранила Лена.
Жаль, я так и не встретился
Все встало на свои места. Через окно сторожки я вижу, как бабушка копается в грядках. Ох, ты бы знал, как она сетовала на то, что цветы погибли!
"Еще сажать и пересаживать!" - говорит.
А дед с самого утра куда-то ушел и... Ой, вон он. До скорого!"
Я выскочил из сторожки и побежал к дому. Дедушка отворил калитку и зашел во двор, держа в руке букет полевых цветов. Свежих, ярких, только что собранных. Он окликнул бабушку.
– Ой, руки-то грязные у меня...
– Ничего страшного! Это же не помешает тебе обнять меня по-нормальному?
Я стоял и улыбался.
– Спойлер, скажи, а почему некоторые после похищения у них мечты изменялись сразу, а бабушка с дедушкой как будто сопротивлялись?
– Их доили. Считай, в буквальном смысле. Их мечта. Слишком обширна, чтобы утащить за раз. Тягали по частям.
Я смотрел на своих счастливых ро-ро.
Впервые в жизни в моей палитре чувств не нашлось места зависти. И это прекрасно.
***
– Саша?
– Да, Леночка?
– А я ведь всегда рисовала только для тебя. Только-только!
– Правда?
– Да. Я видела твою реакцию и... И ничего другого мне не надо было.
– Шрамы останутся.
– Да...
– Это же ничего?
– Конечно нет. Буду смотреть и вспоминать, какой ты герой. Мой герой.
– Лена... А хочешь и я признаюсь?
– Конечно!
– Тогда, с кадетами. Я влез, потому что никто не смеет касаться тебя. Никто! НИКТО!
– Ну тихо, тихо, Саш... Дай руку.
– Лена?
– Да?
– Мы же мы?
– Да, Саша. Мы - мы.
***
Крыльцо после ночного сражения было изувечено. Я споткнулся и едва не распластался на проходе. Решив, что после всех событий починка крыльца - дело слишком плевое, чтобы откладывать на потом, я нагнулся, чтобы изучить поломку. Доски выкрутило и изогнуло. Верхняя часть крыльца задралась, как страница книги, и моему взору открылась ниша. А в ней - коробка.
Я сглотнул и взял ее. Увесистая. Встряхнул. Сухой шелест. Дрожащими пальцами открыл крышку. В коробке оказались исписанные листы разных цветов и размеров. Что-то было написано даже на салфетках и этикетках от продуктов. Я схватил тетрадный лист и всмотрелся в размашистый
Классификация Едоков достаточно скудна. Удивляюсь, почему за столько десятилетий Хмурь не придумала ничего более эффективного. Возможно, на то есть свои причины. Рассмотрим все разновидности Едоков.
Посмотрел на другую бумажку.
Как хорошо, что кое-какой мой приятель любит поезда. Надеюсь, ему будет проще, чем мне или Перелесову. ДОЛЖНО быть проще. Лишь бы это дело не привило мальчику ненависть ко всему, что связано с железной дорогой.
Но я верю в него.
Он справится.
Я шмыгнул носом.
– Да, Дядя Коля. Я справился. МЫ справились.
***
Ярмарку устроили в первый день августа. Деревня ожила и долго готовилась к этому дню. Людмила Сергеевна напекла столько тортов, что в магазине закончилась вся мука. Мишкин папа - СТАВ ПРЕЖНИМ!
– поехал в Сосновку за дополнительными припасами (кстати, он вернул Винтика). Дымчатые просили Людмилу Сергеевну испечь как можно больше. А Иван напросился быть главным бухгалтером. Он теперь МОГ.
Многие известие о смерти дяди Коли восприняли с ужасом. Так вышло, что я стал единственным провожатым до его могилы. За последние три дня я сводил туда десятка два дымчатых. Ему поставили памятник. Я настоял, чтобы его фото обрамлял туман. И попросил соорудить маленького хорька. Его усадили на верхний угол памятника.
В течение двух недель в деревню вернулось около двухсот человек - тех, кто успел уехать отсюда после того, как у них украли мечту.
Никогда не думал, что мне будет за счастье идти через Дымчатую и со всеми здороваться. Для меня же они стали какими-то... Родными, что ли. Так необычно. На меня смотрели, как на дурака. Никто не понимал, почему я улыбаюсь и сияю. А мне было все равно. Пусть их. Не знают - и ладно. Им же спокойнее будет.
Туманы отступили. Некоторое время я скучал по ним и жалел, но вскоре привык. Надо уметь отпускать. То было детищем дяди Коли. Вот пусть туманы будут рядом с ним.
***
А потом приехали мама с папой.
Мама. С папой. На машине.
– Сашка!
– крикнула мама и побежала ко мне.
Ярко светило солнце.
Она крепко обняла меня.
– Здравствуй, мам. Как вы? Все хорошо?
– Да...
– мама заморгала.
– А что такое? Почему спрашиваешь?
– Интересуюсь просто. Привет, пап.
Я протянул ему руку. Он ответил сильным рукопожатием.
– Привет, сын. А ты возмужал.
– Да, очень, - подтвердила мама.
Солнце скрылось за облаками.
– О господи, Саша! ТВОЕ ЛИЦО! ЧТО С НИМ?!
– Да мы играли, мам. На заводе. А потом подул ветер. Стекло упало, разбилось. Ну, чуть задело вот...
– НЕМНОГО? У тебя все лицо в царапинах! Игорь, глянь какие глубокие!
Папа нахмурил брови.
– Да уж, не просто царапинки.