Стандарт красоты
Шрифт:
— О прекраснейшая, свет моих очей, мой любимый румяный пирожок, дражайшая и нежнейшая!
Первый человечек покраснел и шикнул на второго, за шкирку поднимая с пола и опустив глаза сообщил:
— Я Агния, а этот увалень мой брат, Арсений. Простите его, болезного. Недавно головой ударился: как о заказе узнал, сказал, что не пойдет он, гордый гном, шить эльфийские наряды. Пусть, мол, сами господа приходят, вот и приложила я его маленько. Силу не рассчитала.
Гномочка опасливо подняла на меня глаза, а я не смогла не улыбнуться. Ее братец, лежащий на полу, видимо, заметил улыбку, потому что
— Пирожочек, для тебя…
Услыхав слова Арсения, Агния отвесила брату тумака и тот быстро исправился:
— Госпожа, для вас все наряды будут в лучшем виде и уже к утру!
Агния хлопнула себя рукой по лбу, но быстро успокоилась и легонько поклонилась.
Матильда хихикнула, увидев выражение моего лица и захлопнула дверь, с резко брошенным:
— Не беспокоить! — предназначалось сказанное, видимо, стражникам.
Сняли мерки ребята очень быстро, но даже за какие-то полчаса Арсений успел вывести меня из себя постоянные томными взглядами и едва заметными касаниями. А учитывая то, что они с Агнией были как две капли воды, пару раз я шлепнула и гномочку, к своему стыду. Зато уже к пятому щипку за бок научилась отличать словно опьяневшего Арсения от сдержанной, но сердитой Агнии.
Матильду шоу откровенно забавляло: эльфийка ни разу не остановила гномью руку, только хихикала в сторонке, изредка опуская на лицо маску безразличия.
Удаляясь, гном пообещал мне приятный сюрприз и свое сердце навеки, отчего у меня нервно задергался глаз.
Но я же вся такая гордая и утонченная?
Вот и удерживала изо всех сил нейтральное выражение лица, хотя, улыбка моя была похожа на оскал.
После ухода странной семейки на минуту заглянул Данталион, сообщив, что ужинать я буду в компании его семьи, испортив мне настроение еще больше.
Ничто так не успокаивает, как хорошая книга.
Особенно если ее читает уже не такая веселая Матильда.
А все почему?
Потому что читать я по-прежнему не умела.
Вот и поплелись мы с эльфийкой в местные залежи знаний.
А за нами еще полтора десятка стражников. Впрочем, увидав мой грозный взгляд, умницы отступили на несколько метров и шли крайне тихо.
До местной библиотеки мы дошли минут за пять и даже вошли внутрь, вот только ненадолго.
Девушка божий одуванчик, мирно читающая книжку и попивающая что-то из глиняной чашки, робко подняла глаза на меня с Матильдой и даже улыбнулась. Идеально белыми глазами без зрачков. Я сглотнула. Учитывая то, что сидела она за стойкой регистратора, видимо, она и была библиотекарем. Я сделала вывод, что нечасто к ней заглядывают гости: огромное помещение с сотнями стеклянных стеллажей и десятками стеклянных же столов, ни грана пыли и грязи, строгие серые занавески на окнах, в общем, идеальнейший порядок.
Стоило в дверь ввалиться стражникам, как приветливая улыбка с библиотекарши спала, лицо вытянулось, а глаза сузились в гневе.
— А ну вон отсюда! — крикнула девушка, уши тут же заложило, голову сдавила боль. Матильда поволокла меня за локоток в коридор, пока стражники корчились от боли и соображали, что делать дальше.
— Элегия банши, — пояснила в коридоре
— Ого! — только и смогла ответить я, предчувствуя, как несладко придется навязанным охранникам.
— Ага, — согласилась Матильда, — сейчас девочка наиграется, отведет душу и успокоится, можно будет заходить.
Действительно, совсем скоро из-за массивных деревянных дверей библиотеки начали по одному выползать стражники, рыдая горькими слезами и придерживая головы. Мне даже стало их жаль, они-то не заслужили такого. Хотя, с другой стороны, временно я буду без лишних глаз и ушей и смогу немного отдохнуть от постоянного сопровождения.
Наконец, после того, как последний стражник выполз, в дверях появилась среднего роста, удивительно хрупкая, с идеально черными волосами Элегия и сверкнула белоснежной улыбкой:
— Ах, Матильда, дорогая, я так рада видеть тебя, — вдохновенно произнесла Элегия и с разбегу прыгнула обнять эльфийку.
— И я очень рада, Эли, — по-отечески похлопала по плечу банши Матильда. — Знакомьтесь, девочки. Элегия, Ева.
— Очень приятно, — вежливо улыбнулась я.
— Ах, ну брось, — отмахнулась банши и обняла меня так же, как и эльфийку, мои ребра хрустнули, но девушка даже не заметила этого. — Подруга моей подруги, моя подруга. Пошли налью вам чаю и обо всем потрещим.
И действительно налила.
Только не чаю, а вишневой наливки.
Через полчаса мы уже пели в три горла песни.
Разумеется, я успела и всплакнуть на груди библиотекарши, рассказывая о своей злой участи, и вволю посмеялась. За очередным тостом бывшая муза с хитрым выражением лица дала обещание открутить моим обидчикам ненужное хозяйство, и я прониклась к ней искренней симпатией.
Заказ на книги оставила, расслабилась, была довольна собой.
В приподнятом настроении и с немного заплетающимся языком я направилась на семейный ужин.
Элегия любезно одолжила удивительно удобные босоножки, у нас оказался один размер обуви, ничто не омрачало мою жизнь.
Стражники даже и не появлялись в поле зрения, уяснили, наверное, что я девушка непредсказуемая. Вот я и расслабилась, беззаботно пританцовывала всю дорогу и улыбалась. Про себя напевала приставучую пошлую частушку, спетую Элегией.
Так и подошли мы с Матильдой к резной украшенной золотом и драгоценными камнями двери.
Настроение как рукой сняло.
Пара стражников по обеим сторонам от двери старательно прятали взгляд. Стоило мне подойти ближе, как один из них распахнул двери, а второй звонким голосом представил:
— Невеста Его Величества Императора, госпожа Ева Ильина.
Улыбаясь во все зубы я, словно Крейсер “Аврора”, вплыла на вражескую территорию.
Весь гадюшник… Эм-м, вся императорская чета была в сборе.
Повинуясь правилам этикета, что мне поведала Элегия, коротко кивнула и прошла к единственному свободному месту между принцем Данталионом и императором Визерисом.
К слову, Визерис поступил воистину по-джентельменски: спешно поднял царский зад со стула, жестом отогнал слугу и, отодвинув мой стул, помог присесть.