Стандарт красоты

Стужева Жанна

— Простите, я от чистого сердца.

На что я лишь улыбнулась:

— Мне так удобнее. И ничего страшного, я уже тоже привыкла, Сеня, — сказала я, иронично приподняв бровь. — Ты мне лучше другое скажи: что за материя такая? Волшебная и необыкновенная.

Гном покраснел еще гуще, его взгляд забегал, а руки задрожали:

— Прошу, не гневайтесь. Вы сделали мне бесценный дар, и я воспользовался им не совсем честно. Из ваших дивных волос я сделал поистине уникальный артефакт, весь гномий народ оценил, да и не только гномий.

А

потом Арсений упал на колени. У меня нервно дернулся глаз: да что ж это за такое? Чуть что — сразу на колени, я что, зверь какой-то? Ева из прошлого, вероятно, обрадовалась бы такому уважению и страху. Но не я.

— Поднимись, — попросила я, — злиться не буду, право твое. Это же не веревки для висельников, в конце-то концов.

— О нет-нет! — искренне возмутился поднявшийся гном. — Это удивительная ткань, поражающая своими свойствами: излечивает болезни, помогает легко родить, защищает от магических ударов. И это далеко не все свойства! Я до сих пор экспериментирую: то вплетаю больше волос, то меньше, то наискось, то поперек. Удивительно, просто невозможно! В мире, где магия почти умерла, это чудо.

Когда гном договорил, мне показалось, что мне вдруг дали под дых: воздух выбило из груди, а меня скрутило.

— Ай-ай! Что натворил, балбес! — выругалась Аурэлика и протянула мне кружку, и где только успела взять? Я дрожащей рукой взяла кружку и хлебнула, поморщилась от крепости напитка, закашлялась.

— Ничего, — хохотнула толстушка. — Эль хоть и крепкий, зато вмиг полегчает. Это тоже мой Сеня все.

Гном уже был похож на свеклу, настолько сильно пылали его щеки:

— Я как-то воровал эль. Халва моего сердца трепетно относится к алкоголизму, поэтому я и скрывался. И вот я выбрался в погреба, сделал в бочонке маленькую дырочку, напился от души, а заткнуть было нечем. Вот я и отрезал со своей рубахи кусочек, заткнул. А когда пришло время бочку распечатывать — эль вдруг засиял. Тут-то и вскрылось мое преступление. И свойства артефакта подтвердились.

Арсений, словно девочка цветочек, накручивал локоны светлых кудряшек на палец и шаркал ногой в такт. Не удержавшись, я прыснула со смеху.

— А у меня подарок, — внезапно реабилитировался гном и протянул мне бумажный сверток. — Вот, нижняя сорочка, что защитит пуще самым тяжелых лат. Я уже давно своим воякам объяснил, да они, старые псы, все по старинке. Хоть и надевают артефактные рубахи, да все одно, сверху железки свои.

Мне действительно полегчало, но ненадолго.

Гномы устроили самый настоящий пир!

И праздновать, хочу заметить, они действительно умели! Не то что эльфы.

Эль тек рекой, тонны жареного мяса так и манили пряными ароматами, а свежий хлеб пах детством. Тем временем, когда я малышкой бежала из магазина, неся хлеб в авоське, а по пути съедала половину. Невозможно было устоять от запаха свежего хлеба.

Меня приняли с радушием и любовью, словно свою. Поздравляли

и благодарили, накладывали мне самые лакомые кусочки и следили за тем, чтобы я почаще прикладывалась к медному кубку.

Музыканты дружно играли взрывные мелодии, а веселые гномы и гномочки отплясывали, зазывая все больше и больше народу.

И я потанцевала, ощутила все радушие гномьей расы.

Да только снова меня скрутило, на сей раз я рухнула навзничь и тихонько скулила от боли.

— Эля! Чудодейственного эля сюда! Быстро! — взволнованно закричал гномий король Барахаст. Разве танцевал бы Визерис с простым народом, как делал это гномий Владыка? Ни в жизнь!

Это и подкупило меня в гномах, они были проще и добрей.

— Эль не поможет, — отказалась я от очередного кубка, — это дорога меня зовет и тяжелая миссия.

Я искренне надеялась, что расспрашивать меня не станут, так и оказалось. Король понимающе кивнул.

— Тогда мы все вместе проводим тебя, милое дитя фейри, — сквозь пушистые усы шепнул мне на ухо Барахаст и заговорщицки подмигнул. Это он держал мою голову у себя на коленях, пока меня скрутило в приступе.

— Спасибо, — улыбнулась я.

Глава 16: Мертвые земли

Уже через пол дня мы вышли далеко за пределы гномьих земель.

И если сначала за мной шла огромная толпа, шумная и веселая, то у границ обнаружились уже лишь единицы. Не удивительно, внешний мир был слишком агрессивно настроен к гномам, и им действительно приходилось опасаться всех и вся.

Аурэлика с Арсением идти дальше не рискнули, у них дети, ответственность. А вот король Барахаст пошел со мной, что удивительно. Мы вели неспешную беседу, восседая на угрюмых откормленных осликах.

Казалось, мы были знакомы всю жизнь, так легко тек разговор. И никакого высокомерия, и спеси.

Сперва я рассказывала гному о своем мире, а потом расспрашивала о Каэртине. Точнее о направлении, в котором мы двигались.

Тонкая, едва не пропадающая зеленая силовая нить тянулась в сторону края нежити, или Мертвых земель, как называли их аборигены.

В этих местах магии не было совсем. Там была ссохшаяся земля, усеянная болотами и зловонными торфяными бассейнами.

Там жили создания, что вводили в ужас всех Каэртинских детей. Страдальцы, что не могли жить или умереть.

— Они как дикие хищники набрасываются на любое живое существо, забредшее в их края, — размеренно говорил Барахаст, угрюмо морща лоб. — А поймав — словно кровопийцы высасывают из бедолаги жизненные силы, магию, кровь. Словом, иссушают. Выпивают до дна, обращая в себе-подобных. Остерегайся, Ева, не верь никому. Как бы сладки не были их речи — задача у них одна.

Я хмурилась и запоминала наставления.

В какой-то момент ослики встали, как вкопанные. Как ни старались, сдвинуть их у нас не получилось.