Стандарт возмездия
Шрифт:
— Какую именно операцию?
— Не знаю. — Он снова сказал не правду.
— Какую именно операцию? — безжалостно во второй раз спросил следователь.
— Он предлагал захватить партию наркотиков, которая пройдет через СНГ, — выдохнул Сергей, — он предлагал Горелому забрать весь груз себе и разделить с ним пополам деньги. — На этот раз Мехирев сказал абсолютную правду.
— Где они будут находиться?
— Этого я не знаю. — Все трое повернулись в сторону эксперта. Но тот, нахмурившись, кивнул головой:
— Он говорит правду.
— На
Но все-таки сказал:
— По нашим данным, на сто пятьдесят — двести миллионов долларов. — Офицеры переглянулись.
— Это товар Зардани, — уверенно заявила Виноградова.
— Откуда Кудрявцев узнал об этом грузе?
— Я не знаю.
— Кому еще известно о грузе среди твоих друзей или коллег?
— Только Горелому и еще нескольким.
— Тому, кто должен был убрать Кудрявцева? — уточнил Матюшевский.
Сергей отвернулся. Он и так слишком много сказал этим мучителям, устроившим ему допрос по всей форме.
— Почему Кудрявцев пришел именно к Горелому?
— Я не знаю. Я действительно ничего не знаю. Матюшевский посмотрел на коллег.
— Возможно, он действительно все нам рассказал, — предположил Сабельников. И спросил Виноградову:
— А вы как думаете? Вы же изучали личное дело Мехирева?
— Думаю, он не врет, — сразу ответила Виноградова. — роман Кудрявцев близкий друг Зардани. Очевидно, он сумел каким-то образом узнать о готовящемся караване с грузом. И, получив такую информацию, поспешил к Горелому, чтобы предложить ему захватить груз в дороге. Горелый принял его условия и решил устранить Кудрявцева, чтобы завладеть грузом и ни с кем не делиться.
— Получается, что Кудрявцев заранее обо всем знал, — тихо подвел итог Сабельников, — поэтому ничего и не сказал в больнице. Но он был убежден, что на него покушались киллеры, нанятые Горелым. Тогда все сходится.
— В таком случае Кудрявцев может знать, откуда идет груз.
— Значит, мне придется опять поехать в больницу к Кудрявцеву, — невесело подвела итог Надежда.
— Правильно, — кивнул Сабельников, — но теперь мы точно знаем, кто и зачем хотел убрать Кудрявцева, оказавшегося куда большим мерзавцем, чем мы о нем думали.
Глава 19
Цапов изумленно смотрел на стоявшего перед ним Раскольника. Тот деловито убрал удавку в карман и, не глядя на труп только что убитого им человека, шагнул к другому, доставая из его карманов ключи от наручников.
Подойдя к Цапову, раскрыл наручники, помогая ему опуститься на стул.
— Ты откуда? — устало пробормотал Цапов.
— Искали мы вас, — пояснил Раскольник, — вот и нашли. — Во всем, что не касалось непосредственной работы самого Раскольника, он был тугодумом и недалеким человеком. За исключением его непосредственных обязанностей палача и убийцы. Тогда он преображался, становясь ловким, умным и находчивым. В каком-то смысле это был профессионал узкого профиля, ориентированный исключительно на конкретное
— А кто там стреляет? — изумленно спросил Цапов, показывая в сторону, откуда еще доносились выстрелы и крики. — Это люди Салмана, — пояснил Раскольник.
— Как ты их нашел? — изумился Цапов, не веря услышанному. — Позвонил в Москву Афанасию Степановичу и узнал, — пояснил Раскольник, — у меня же мобильный телефон всегда со мной.
Цапов закрыл глаза, улыбнулся. Потом вдруг начал хохотать. Как все просто. Как все просто! Кажется, нападавшие действительно просчитались. Как все это просто. Он обязан был помнить о телефоне у Раскольника.
— Пойдем, — сказал он, понимая, что долго сидеть нельзя, — кажется, я твой должник. — Раскольник протянул руку, помогая ему подняться.
— Афанасий Степанович считает, что кто-то из нашей тройки работает на «мусоров», — деловито пояснил Раскольник, когда они направлялись к выходу.
— Где они?
— Их тоже должны были освободить. Я решил сначала помочь тебе. Я знал, что сперва примутся за тебя.
Они вышли в коридор. Там кто-то стонал, очевидно, тяжело раненный. Не обращая на него внимания. Раскольник потащил Цапова к выходу. Яркий свет ударил в лицо, когда они оказались на улице. Кругом были вооруженные люди, спешившие в разные стороны. Стояло несколько автомобилей.
— Быстрее, — кричали со всех сторон, — быстрее, уходим! Раскольник показал на машину.
— Посмотри, где ребята, — попросил Цапов, усаживаясь в автомобиль.
Раскольник кивнул головой, оборачиваясь к одному из своих.
— Где пленные?
— Всех троих освободили, — нервно закричал тот, — быстрее в машину, уходим!
Это был немолодой грузный мужчина лет сорока пяти. Он резко махнул рукой и сел в «Волгу», на заднее сиденье рядом с Цаповым. С другой стороны плюхнулся Раскольник, и молодой прыщавый водитель резко рванул машину с места.
— Все в порядке, — повернулся к ним человек, сидевший рядом с водителем, очевидно, командир группы боевиков, — мы освободили всех четверых.
Жалко, что ушел Абдулрагим. Мы могли схватить и его самого.
— Всех наших ребят освободили? — спросил Цапов.
— Всех, — кивнул командир.
— Это Ахмед, доверенный человек Султана, — пояснил Раскольник, — мы с ним всю ночь искали вас по всему Ташкенту. Хорошо еще, что успели. Нам сообщили, что на дороге были слышны выстрелы, и я понял, что ты пытался бежать.
Я боялся опоздать.
Позади слышалось завывание автомобильных сирен.
— Мы уехали вовремя, — пояснил Ахмед, — у нас здесь нельзя долго стрелять. Это не Таджикистан. Здесь порядки строгие. Могут арестовать.
В Узбекистане местный режим, державшийся на традиционном обожании первого лица, был самым устойчивым в Средней Азии и самым жестким по отношению к разного рода преступникам и оппозиционерам.
— Откуда Абдулрагим мог узнать о нашем появлении в Ташкенте? — спросил Цапов. — Видно, кто-то сообщил ему о нашем прибытии.