Стандинг, или Правила хорошего тона в изложении главного инспектора полиции Александра-Бенуа Берюрье (Курс лекций)
Шрифт:
Когда я зачехлял свою полевую артиллерию, нам хотелось придавить пару часов, но мы не могли, так как пальбу открывали другие. Мы так распаляли их интеллект, что едва разбежавшись по своим конурам, они пускались во все тяжкие. Даже господин и госпожа Тинтин разыгрывали миниатюру «Теплые ночи Андалузии». Вся гостиница исполняла матрацный концерт. На следующий день от слабости в ногах никто из постояльцев не мог спуститься по лестнице. У всех были круги под глазами! Когда они уходили на работу, всех шатало от бессилия, доки были сухими, глаза красные, как у карася. О! В хижинах еще до сих пор вспоминают о медовом месяце
Толстый какое-то мгновение ностальгирует, делает глоток красного и продолжает:
— Вы видите сами, друзья мои, что нет смысла ездить очень далеко. Чем ближе, тем лучше.
Я не хотел бы рассматривать вопрос о браке, не посоветовав при этом молодоженам избегать обмениваться друг с другом о своих любовных похождениях в прошлом. Больше откровенничают мужья, но и некоторые бабы тоже. Они расписывают друг другу свои прошлые приключения. И при этом страшно привирают, думая таким образом поднять свой авторитет. Он: "Когда я жил с малышкой Адриенн, — я тебе об этом уже говорил, — мы потрясло трахались; я ей заделывал такие штуки: «погибающий водолаз», «лесенка», «холостой шатун», «волшебный кашпо», «гигантсках суматоха», «игривый карниз», «пистон по-хулигански» и «камбоджийский салат». Она: «У меня с Жозефом, моим первым женихом, тоже было не хуже. Он занимался со мной любовью на велосипеде, когда мы возвращались из кино. А поскольку видимость была плохая, я звонила на поворотах. Прямо дух захватывало».
Берю категорически против таких разговоров между молодоженами.
— Много не болтайте. Эта трепотня потом может обернуться против вас. В первый же вечер сезона разрядки напряженности, когда мосье своей старушке предпочитает игру «Найдите семь ошибок на двух одинаковых рисунках» из газеты «Франс-Суар», брошенная на произвол судьбы женушка обязательно подковырнет его и скажет, что по сравнению с эпохой Адрьенн ее Казанова совсем потерял былую форму. И тогда это начало конца!
В общем и в заключение разговора на эту тему, ребята, старайтесь жарить свою благоверную с огоньком и старанием. Ведь вы же из-за этого и женились на ней. Договор дороже денег. Нужно всегда с почтением относиться к договорам. Брачный договор — это такой же договор, как и всякий другой, и его обязаны выполнять! Мужчина, который каждый вечер копает грядки в огороде своей благоверной, имеет спокойную совесть я может смотреть жизни в лицо. Поверьте, что все в жизни — только привычка. И эти самые дела — тоже, как и все остальное. Поэтому привыкайте удовлетворять свою женушку, это избавит ее от лишних хлопот искать удовольствие у ваших дружков.
Воспитанный Упитанный [29] сходит с кафедры. И вальяжной походкой приближается к краю сцены.
— С завтрашнего дня, — объявляет он, — мы будем изучать светские правила. То есть, бесполезные вещи. Для демонстрации этих правил я заручился неоценимой поддержкой настоящей аристократки — графини Труссаль де Труссо, предки которой ведут свою летопись со времен кроссворда.
Он слегка покашливает.
— Поэтому я попрошу привести в порядок ваш внешний вид.
29
Эта рифма ничего не значит, но доставляет мне удовольствие. – Примеч. авт.
Машинально, движимый, без сомнения, условным рефлексом, он щупает рукой ширинку, констатирует отсутствие
Глава 14
В которой ситуация начинает проясняться
Я провожу вечер в компании товарища Ракре, хотя после бараньей ножки с фасолью, которую давали на ужин, визиты к нему были противопоказаны. Он предлагает мне переброситься в картишки, но я отказываюсь: у меня душа не лежит к картам. Во мне растет какое-то чувство тревоги и я доверяюсь ему [30] .
— Ты что такой озабоченный? — проницательно замечает пердоман, постреливая своей выхлопной трубой.
— Послушай, Мелодичный, — обрываю я его, — ты был тогда в автобусе, когда Бардан вышел и вернулся в школу?
30
Я трудный писатель. – Примеч. авт.
— Йес, а что?
— Расскажи покороче, как он себя вел.
Заинтригованный стрелок холостыми патронами оттягивает резинку пижамы, чтобы проветрить помещение.
— Ты опять возвращаешься к этим делам? По-моему, — по-товарищески признается он, — ты будешь доброй ищейкой, у тебя есть для этого необходимое упорство.
Его высокая оценка трогает меня прямо в сердце, минуя лицо. Он тут же переводит свои слова на азбуку Морзе и передает их нижней частью своего тела. Потом, после некоторого размышления, продолжает:
— Нас была целая компания в гостинице «Петух в винном соусе», которая при этом является еще и конечной остановкой автобусов до Лиона.
— И что?
— Ничего…, — бормочет он. — Нет, правда ничего…
Он опять что-то обмозговывает, но все ему кажется в порядке. Потом, постреливая из цокольного этажа, говорит:
— Мы потягивали пиво. Кто-то играл на музыкальном автомате. Потом подошел автобус. Шофер и кондуктор вышли, чтобы по-быстрому пропустить по кружечке. А мы пошли в автобус…
— А Бардан?
— Бардан тоже.
— Какой он был? — Что значит, какой?
— Я хочу сказать, он не был озабоченным?
— Ничуть, он смеялся.
— Продолжай…
— Вернулись водитель и кондуктор. Автобус уже отправлялся, кондуктор стал получать деньги…
Он с напряжением восстанавливает в памяти этот момент. Именно это мне и нужно. Надо, чтобы его воспоминания разбились на фрагменты, чтобы он работал на малых оборотах.
— И потом? — поощряю я его осторожно.
Он надувает губы своего заднего отверстия, потом продолжает:
— Шофер завел мотор, и туг кто-то попросил подождать, потому что к автобусу бежал один из слушателей.
Он хмурит брови.
— Вот те на! А опоздавшим-то был Канто, тот парень, который вчера на лекции сказал, что ему надо к дантисту.
И тут у меня в мозжечке начинает царапаться своими маленькими лапками маленькая мышка, Милые мои девочки, дело-то продвигается; ведь продвигается!
— И потом? — говорю я со вздохом, напоминающим последний вздох.