Становление Героя Щита 19
Шрифт:
— Ага, но они уже храбро пришли в замок, полные решимости, так что сдаваться — западло. Мышление, достойное авангарда.
К тому же этот парень не слишком-то скрывал свою натуру, ведь косатки опознали его с первого взгляда. Он точно не заслужил того, чтобы я за него вступался.
— Возможно. Но я бы всё-таки называла это не храбростью, а безумием. Мадракон сейчас не слабее, а то и сильнее, чем во время битвы со мной.
— Не спорю. Только я бы назвал это не безумием, а ловушкой собственной жадности.
Мадракон
— Владыка Земли Дайнберг из Квартета Магического дракона прибыл на зов хозяина…
О, начинается. Значит, он из Квартера?
Затем из теней вышли ещё два монстра.
— Владыка Огня Климред из Квартета Магического дракона прибыл на зов хозяина…
— Владыка Воды Аквор из Квартета Магического дракона прибыл на зов хозяина…
Монстры поклонились Мадракону и повернулись к Рену-номер-два.
Так, но если это Квартет, то где четвёртый?
— Где Владыка Ветра Куфилика? — спросил Мадракон.
— Увы, нам неведомо.
— Ясно.
Что значит “ясно”?! Меня тоска берёт от того, в какой будничной атмосфере происходит это воссоединение.
— Вот ты и попался! Дерья-а-а-а-а-а! — Рен-номер-два накинулся на Мадракона, считая, что застанет его врасплох.
Как же они все любят нападать именно в такие моменты.
Мадракон поднял лапу, и Рен-номер-два застыл в воздухе, пленённый появившимся из пустоты магическими письменами.
— Кья-а-а-а!
Бабы завизжали. Некоторые называли его по имени, но я из-за шума не расслышал его. Это уже традиция такая — мир из кожи вон лезет, чтобы я не узнал, как зовут злодея.
— Папа-а-а-а! — закричала девушка с собачьими ушами.
А, он её приёмный отец? Теперь понятно, почему такая беда с воспитанием.
— Как это низко — нападать посреди разговора… Позволь дать тебе совет от моего возлюбленного: так ты не “подловишь” врага, а лишь покажешь себя безнадёжным варваром, перерожденец.
— Гха-а-а! Ч-что?!
— Немедленно отпусти его!
— Ха-а-а-а!
— Дерья-а-а-а!
Бабы Рена-номер-два кинулись в бой, но трое из Квартета встали на их пути. Сдаётся мне, шансов на победу у них нет.
— К-как ты узнал?!
— Неужели ты не в курсе, что правда о вас уже стала достоянием общественности? Или ты считал себя особенным и думал, что тебя никто не раскусит?
— Кх… Ладно, плевать! Тебе всё равно не победить меня!
Надо же, сколько самоуверенности.
Мадракон развеял путы и бросил Рена-номер-два к его бабам.
— Кха!
Тем не менее, он приземлился на ноги и снова встал в боевую стойку. Казалось бы — беги пока можешь… Но как хочет. Я его спасать не обязан, и он сам виноват. Остаётся лишь смотреть, какую отбивную из него сделает Мадракон.
— Хм… Не радуют меня такие казни… — пробормотала вдруг Кидзуна, хмурясь.
— Но в то же время тот, кто стоит за перерожденцами, специально отбирает на роль своих слуг
Если бы авангард волны был способен на переговоры, мы бы сейчас не наблюдали за этой сценой. Может, нам поступить как людям сестры Сэйн и использовать стерв, чтобы переманивать авангард на свою сторону? Боюсь, не выйдет. Как говорится, лестью даже свинью можно уговорить вскарабкаться на дерево, но невысоко.
— Но всё-таки! Вдруг они прислушаются к нашим и словам и поубавят свои непомерные амбиции?
На самом деле, Герой по-хорошему должен быть гуманным как Кидзуна. Беда только в том, что перерожденцы, наслушавшись обещаний того, кто стоит за волнами, обязательно воспользуются этим человеколюбием, и друзьям Кидзуны уже приходилось из-за этого страдать.
Возможно, именно из-за этого Грасс и Ларку пришлось повзрослеть и перестать быть наивными.
— Если ты попытаешься с ними договориться, они поставят какие-нибудь условия с подвохом, а затем, когда эта ловушка вскроется, разгребать последствия придётся всем нам, а не только тебе. Прости, но у меня нет времени на возню с этими подонками.
— Но всё-таки!..
Я бы понял стремление Кидзуны не убивать сверх меры, если бы с нашими врагами можно было договориться.
Однако… чем больше я разговаривал с Кё, Тактом, Миядзи и другими перерожденцами, тем больше понимал, что они почему-то свято верят в право сильного и не хотят меня слушать. При этом когда дело доходило до демонстрации этой самой силы, они всегда пользовались подлыми уловками. Если бы они хотя бы честно признавали поражение, я бы поверил, что они и правда следуют этому принципу, вот только на деле перерожденцы никогда не сдаются, а вместо этого возмущаются и закатывают истерики.
Откровенно говоря, они неисправимы. Что это за “право сильного”, если оно работает только в одну сторону?
И сколько раз я уже сражался с этими недоумками? Прошло время, когда я от них ожидал чего-то толкового.
— Если они вдруг прислушаются и искренне захотят стать нашими союзниками, у них, скорее всего, голова взорвётся.
— Вполне возможно, — согласился со мной Ицуки.
Когда перерожденцы пытаются что-то рассказать о своей сущности, у них взрываются головы вместе с душой. Похоже, эту бомбу в них встроил стоящий за волнами самопровозглашённый бог, чтобы они не говорили чего лишнего.
Не знаю, сработает ли эта система, если они переметнутся на нашу сторону, но даже если нет — где гарантия, что нас не предадут? Если они сильно этого захотят, их не остановит даже рабская печать… вернее, в этом мире это рабский ярлык.
А пока мы с Кидзуной спорили, в битве Мадракона и Рена-номер-два наметились подвижки.
— Это не конец. Зря ты думаешь, что нас так просто одолеть!
Либо он много о себе возомнил, либо не привык сдаваться… либо у него есть какая-то причина так говорить.