Становление химии как науки

Коллектив авторов

– Не хотите по-хорошему, Жасмин?

Я погладила свои руки и бросила тревожный взгляд в окно.

Неужели Давид не приедет?

Почему он не рядом?

– Вчера ваш автомобиль остановился у кладбища, и вы пробыли там несколько часов. Чью могилу вы навещали? Не в этой ли могиле лежат ваши мотивы?

Роман делал вид, что изучал бумагу, а в перерыве поглядывал на меня.

Пазл вдруг сложился: Давид нашел меня, потому что всю неделю они следили за мной. Изучали, собирали материал, поднимали мою

подноготную.

Я не выдержала:

– Это не имеет значения!

– Судя по вашей реакции, имеет. Я профессионал своего дела, Жасмин. Все камеры Новосибирска – это мои глаза. Я знаю о каждом вашем шаге. Знаю о каждом передвижении на автомобиле, аренда которого оформлена на ваше имя. Кстати, оно настоящее? Вас зовут Жасмин?

Роман снисходительно улыбнулся.

Действительно профессионал.

Я вскочила из-за стола, Роман медленно поднялся следом.

– Укажите на человека, который пытался убить Давида вашими руками. И я не поеду на кладбище. Не буду копать, – мужик скривился, цитируя меня, – мокрую глину.

Роман подвинул фотографии ко мне. Я мазнула по ним взглядом, не задерживаясь ни на одной.

Но сердце задержалось…

На той, где был Монарх, оно дрогнуло.

Указать на него – значило подставить нас обоих. Не сказать ничего означало мою верную гибель. Когда Давид узнает, что я и есть та самая выжившая с его задания, все пойдет крахом.

Моя месть.

Моя утерянная невинность.

Секс с тем, кого ненавидишь – его не стереть из памяти просто так. Неужели все было зря?

Я села на место, и Роман удовлетворительно кивнул.

Я тихо спросила:

– Какие у меня гарантии?

– Никаких. У вас нет выбора, Жасмин.

Я посмотрела на худощавое лицо главного по службе безопасности. Железная хватка и напряженная работа быстро состарили его.

А холодный расчетливый взгляд так и кричал: детей нет, не женат, но готов рыть землю зубами, чтобы докопаться до прошлого несчастной девчонки.

– Все, что у вас осталось – это имя того, кто вас прикрывает. Когда я раскопаю ту самую мокрую глину, у вас не останется даже прошлого. Той причины, по которой вы легли в постель Давида Басманова.

Я приподнялась.

– Идите к черту.

– И я пойду, – выплюнул он зло, – прямо сейчас я поеду на то кладбище и найду могилу, за которой скрывается ваше прошлое.

Я судорожно выдохнула и опустилась обратно. Руки задрожали, это конец.

Давид все ему позволил: копаться в моем белье и рыться в прошлом. Отслеживать каждый мой шаг и вдох – все. У этого мерзкого мужчины я была как на ладони.

– Жасмин, я обещаю, что я забуду обо всем и не буду искать могилу. Я перестану рыть глину.

Я закрыла лицо ладонями.

А он подвинул фотографии.

– Мне нужно имя, Жасмин.

Прошлое еще можно было спасти.

Если довериться

безо всяких гарантий.

– Это он.

Я отбросила пальцем одну фотографию.

Если Монарх не прикрыл мою спину, и буду прикрываться им.

– Вы уверены, Жасмин?

Я все продумала: я скажу Давиду, что у меня действительно были свои мотивы.

Я любила другого мужчину.

И за чувствами к Монарху я уберегу свое прошлое, чтобы однажды заставить Давида ответить за смерть моих родителей.

Это будет месть похуже смерти.

Я все решила.

– Я сказала: это он. Он заплатил мне. Я должна была втереться в доверие, передать нужные бумаги и убить Давида Басманова. А про личные мотивы я скажу Давиду сама.

Роман озадаченно потер подбородок и быстро собрал документы в свою черную папку, а папку – в чемоданчик.

После чего набрал Давида:

– Жасмин призналась. У меня плохие новости, приезжайте.

Я покачала головой: это не просто плохие новости.

Давид будет в ярости, когда узнает, что я любила другого и ради этой любви пошла на отчаянный шаг.

Л-и-т-р-е-с.

Глава 4

– Вы уже решили, что делать с ней дальше?

Речь шла обо мне.

Я задержала дыхание, прислушиваясь к мужскому разговору. Давид примчался сразу, как только Роман позвонил ему.

– Можете отдать ее нам. Мы позаботимся… – хладнокровно предложил Роман и добавил уже тише, – чтобы не было проблем.

Моя спина начала ныть – так сильно я пыталась выпрямиться, чтобы не казаться сломленной. Пытаясь избавиться от дрожи, я обхватила себя руками.

И начала придумывать план.

Если Давид отдаст меня Роману и его псам, я должна буду достать телефон – даже ценой своей жизни. После я попробую связаться с Монархом, послушаю, что он скажет, но в любом случае ринусь за границу. Потеряюсь в толпах Китая или залягу на дно в глухом Убуде… Я хочу жить.

– Будем считать, я этого не слышал, – процедил Давид, – я разберусь с ней сам.

Я тихо выдохнула: меня отпустило. Ненадолго.

– Я должен предупредить, что Жасмин не остыла. В покушении на вас у нее есть свои мотивы, о которых мне пока неизвестно.

Конечно, Роман все расскажет. Он не станет выгораживать меня – неизвестную девчонку. Все гарантии, о которых он мне втирал, равнялись к нулю.

Паршивец.

– Оставь нас наедине, – велел Давид.

– Мы можем встретиться через два дня? У меня будет для вас информация.

Давид кивнул, и за Романом захлопнулась дверь. Я осталась наедине со зверем, и все пространство комнаты неожиданно сузилось до микрочастиц.

Мы были так близко… что стало не по себе.

– Какой твой личный мотив? Хочу знать.