Становление Империи

Иванович Юрий

И хоть частично, пусть и сильно формально, будет права.

А уж принц тем более растерялся:

– Так получается, что Платон…

– Ну да! Имеет все права будущего супруга иногда со мной и с моими сёстрами поругаться. Что в этом такого? В семье разное случается.

С этой точки зрения парень, видимо, подслушанную ругань не рассматривал. И, судя по его бегающим глазкам, уже готов был пойти на попятную. А то и извиниться передо мной. Я бы ему простил. Не всё, но хоть нынешнее поведение. Но неуёмные амбиции всё-таки перебороли здравый рассудок, и принц вышел со мной на кулачный бой.

Потом уже

было неинтересно. Ну что он мог сделать Светозарному? Даже надумай тот поддаваться? Да и я с ним не стал миндальничать, бил долго, расчётливо и с давно сдерживаемым, взлелеянным удовольствием. Старался сразу ничего не рассечь и тем более не сломать. То по печени заеду, то по почкам пробегусь. Ну и прямо по лбу ему кулаком раз за разом прикладывался. Естественно, что силу при этом сдерживал невероятно. Однако уже через три минуты Миурти не мог дышать от колик, плохо соображал от лёгкого сотрясения мозга, и неважно видел из-за вздувшегося, покрасневшего лба и опухших, налившихся кровью бровей. Завтра, а потом ещё десять дней, ему только и придётся, что в чёрных очках на люди появляться или женскую шляпку с тройной вуалью использовать.

А вот будет знать, как над слабосильными инвалидами-недоростками издеваться! Не то чтобы я настолько злопамятен, но уже сколько месяцев мечтал проучить своего обидчика. А тут такой случай упустить?.. Ни за что!

В конце концов Миурти Холмский рухнул после удара в солнечное сплетение и больше подняться не смог. Новый паж, его сопровождавший, помог принцу подняться, да так и собрался его практически тащить на себе. Потому что остальные присутствующие явно не собирались помогать без особого распоряжения. А давать подобное распоряжение её высочество и не думала.

Казалось бы, инцидент исчерпан, пора расходиться…

Глава 19

Несмирившиеся людоеды

Но тут со своей немаленькой свитой примчалась императрица. С ходу оценив пострадавшего, обратилась за разъяснениями к самой старшей по титулу:

– Сестра, что здесь произошло?

– Честная рыцарская дуэль! – заявила та с восторгом и заложила принца с потрохами: – Миурти затеял поединок, решив, что может вмешиваться в чужие семейные дела. Ему показалось, что мой будущий супруг, Платон Когуярский, повысил голос на нашу младшую сестру и не слишком притязательно высказывался об умственных способностях твоего императорского величества. Вот за это и получил от экселенса.

О том, что её тоже обзывали дурой, она и намёком не вспомнила. Но не это почему-то взбесило Марию. И не факт, что о супружестве принцессы она узнаёт в последнюю очередь. И не кандидатура будущего принца, которого она тоже неоднократно обзывала «плебеем». Как ни странно, она взъелась на пострадавшего зачинщика дуэли:

– Твоё высочество нарушил законы военного времени, запрещающие любые поединки без моего высочайшего соизволения. Поэтому приказываю тебе покинуть дворец в течение часа, а впоследствии – удалиться с пространств империи Герчери. Как раз в Леснавское царство отправляется консул с курьерами, ты должен отправиться не позже их. В противном случае тебя с позором вышвырнут из Лордина.

Да уж! Суровое получилось наказание! Никто такого не ожидал от императрицы. А ведь тут нет Катерины. Как она отнесётся к изгнанию своего суженого?

Всё-таки подобное действие – это перебор. Могут и политические осложнения возникнуть, да и вообще… Ну подрались два мужика, ну выяснили между собой отношения, но зачем же сразу так резко и строго наказывать? Как по мне, то я не согласен.

Наверное, все эти размышления прочитались на моём лице, потому что Мария опалила меня особенным взглядом и многозначительно добавила:

– Кто не хочет отправиться следом за Миурти, пусть хорошенько думает над каждым сказанным словом. – С кривой улыбкой проследила за уходящим леснавским принцем и вновь уставилась на меня: – Господин атрегут, жду тебя в своём кабинете через полчаса для подробного доклада.

Развернулась и величественно удалилась. Хоть и вызывала во мне досаду и раздражение чрезмерным пафосом и снобизмом, но красиво у неё всё получалось. Научилась себя нести, этого у Машки не отнять.

За ней ушли все остальные, в том числе и отосланные жестом принцессы её телохранители. Ну и когда мы вновь остались с Верой наедине, я решил с ней поговорить откровенно:

– Зачем ты дразнишь Марию? Ведь у нас с тобой никаких отношений нет.

– Нисколько я её не дразню! – искренне поразилась подруга. – Она уже давно заявила, что ты не в её вкусе, и утешается сразу с двумя отобранными ею фаворитами. Мало того, собирается объявить о помолвке с одним из них.

– Странно… К чему такая спешка? – не поверил я.

– Дело в том, что она как бы давно обещана своему старому приятелю, другу детства, то есть практически обручена с ним. Но раньше она думала, что друг погиб, и даже была довольна скинутыми с себя по его поводу обязательствами. Теперь выяснилось, что он жив и как бы формально имеет право претендовать на её руку и сердце. А она этого категорически не желает, он ей давно опротивел. Поэтому и хочет скрепить свои отношения официально с самым симпатичным для себя, милым и покладистым представителем высшей знати эйтранов.

Я слушал это простое и доходчивое объяснение, тихо тупел, злился, досадовал и… не знал, что мне делать дальше. Ну вот поведи себя Вера иначе, ну промолчи о планах шлюшки-императрицы, коснись только темы наших с ней отношений, и я бы тут же поведал о своём инкогнито. Признался, что я Борис, и пересказал бы все те приключения, которые выпали на мою долю. Давно ведь язык чешется и признаться, и поделиться, а всё откладывать и откладывать приходится.

Получается, что и сейчас не время признаний. Потому что будет выглядеть со стороны, как размазывание соплей, попытки вызвать в свой адрес жалость, слёзы и сострадание. Как же! Старый приятель вернулся, а ветреная императрица его с унижением отторгает. Только этого мне не хватало!

Да и не факт, что сама Верочка к упомянутому Борису хорошо относится. А как именно? Следовало бы это выяснить с максимальной дотошностью:

– Приятель, говоришь? А что в нём такого особенного?

– Ой, ты даже не представляешь себе, какой он классный! – закатила Вера глазки в каком-то странном восторге. – Настоящий рыцарь, лучший друг и вообще, чуткий, очень порядочный человек.

Чего уж там! Польстила она мне здорово! Особенно если учитывать, кто я был тогда и что собой представлял внешне. Так что морально я сразу подобрел, расплылся и даже заулыбался: