Становление Империи
Шрифт:
– Это ты зря! – Императрица первой уселась за стол, жестом приглашая присоединиться к ней принцессу и главнокомандующего. – Не скажу, что мы много знаем, но когда у нас появится свободное время, обязательно покажем, как готовить десяток весьма и весьма диковинных для тебя блюд.
– Кто бы сомневался в том, что дочери богини не откроют чего-нибудь новенького! – продолжала радоваться шеф-повар. – Но моё меню и так изобилует роскошными блюдами, ради которых любой мужчина позабудет мать родную.
Ивлаевы многозначительно переглянулись,
– Это ты о чём? Не о том ли, что Платон к тебе недавно заходил и с тобой наедине поужинал? – ну да, слухи работали во дворце в обе стороны, и не факт, что повара имели право считать себя наиболее осведомлёнными.
– Не только об этом, – перешла главный кулинар дворца на самый искренний, доверительный тон. – Хочу похвастаться, что одинокий и вечно голодный мужчина отыскал возле меня должное утешение. И отныне я его главный, как он выразился, десерт.
И не удержалась от торжествующего взгляда в сторону Марии. Но та на это лишь благосклонно и величественно улыбнулась:
– От всей души рада, что у тебя могут появиться дети с громадным магическим потенциалом. Да и вся наша империя заинтересована как можно в большем количестве подобных подданных. Поэтому не стесняйся, подкармливай нужных и верных короне экселенсов. – Убедившись, что Оляна нахмурилась и даже покраснела, попросила несколько иным тоном: – Оставь нас, нам ещё предстоит обсудить сегодня много дел государственной важности.
По красной шее уходящей Ясинских было хорошо заметно, что настроение у неё испорчено. Задумка позлить императрицу не удалась. Скорее странным рикошетом ударила по самой Оляне, выставляя её униженной и высмеянной.
Но когда за шеф-поваром закрылась дверь, Катерина всё-таки укорила лидера:
– Зря ты её так притоптала. Может, со злости нас и ядом каким-нибудь травануть.
Императрица на это лишь презрительно фыркнула:
– Не забывай, что мы – Светозарные! Никакой яд нам не страшен.
– Не факт! Одних утверждений Платона мало. Надо бы провести испытания. Хотя бы на… – Катя покосилась на обеих сотрапезниц по очереди, получила в ответ гневные взгляды и продолжила: – На том же Когуярском. Пусть нам продемонстрирует свою хвалёную выживаемость.
– Может, ты сама лучше яд попробуешь? – склонилась Мария в сторону принцессы. И тут уже в разговор вмешалась явно уставшая Грозовая:
– Не о том разговор ведёте, глупышки. У нас завтра с утра могут начаться неприятности. Особенно среди людей, прибившихся к нам со стороны Леснавского царства и прочего мира. Они наверняка осатанеют, когда до них доползут слухи, что мы отпускаем некоторых зроаков и помогаем им спокойно преодолеть линию фронта. Как ни скрывай подобное в тайне, оно всё равно станет явным.
– И что ты предлагаешь?
– Надо придумать нечто экстренное, отвлекающее воинов от проблемы завербованных нами людоедов. А ещё лучше, нечто, оправдывающее
Катерина думала недолго:
– Не лучше ли всю ответственность за подобную идею свалить на кого-нибудь конкретного? Мол, он выдумал, он виноват, вот пусть и отдувается. Мне кажется, что Платон и с этими сложностями справится.
– Он-то справится, сомнений нет, – уже вовсю сердилась императрица. – Но не надорвётся ли при этом? Не оторвёт ли это его от более насущных, более важных проблем?
Теперь уже и принцесса рассердилась, хотя и могло показаться, что притворно:
– Чего это ты всё время Когуярского защищаешь? И готова за него по поводу и без повода глаза расцарапать?
– А тебе какое дело?
– Самое прямое! Он Верочке подходит в самый раз! И уж она над таким мужчиной беспричинно издеваться не станет.
– А ничего у неё от такого мужчины не склеится?..
Как обычно, Апаша начинающуюся перепалку оборвала резким ударом ладони по столу. Посуда подпрыгнула, бокалы зазвенели, Ивлаевы притихли.
– Ну сколько можно? Дался вам этот Платон! О чём ни заговорим, у вас разговор только к нему и сводится. Знала бы, что он тут такое устроит, сразу бы его на фронт отправила обычным Трёхщитным.
– Раненого? – не поверила Мария.
– Еле на ногах передвигающегося? – уточнила Катерина. И напомнила: – Так он уже в таком виде на должности атрегута-коменданта был назначен. И окажись он на фронте, сейчас бы от этого дворца одни головешки и руины громоздились.
– О! Уже и ты его защищаешь! – рассмеялась Грозовая, поддевая на вилку прожаренный кусок мяса. – Вы все в его отношении странно себя ведёте… А вот проблему с оставленными в живых и отпущенными зроаками надо решать немедленно. Думайте, девочки, думайте! Не то утром поздно будет.
Честно говоря, ничего нового выдумывать не следовало. В течение дня вопрос не раз поднимался, и предложений по этому поводу накопилось предостаточно. Теперь только и следовало выбрать самые дельные, согласовать их с общей политикой, внести должные поправки да издать соответствующие указы.
Слово за слово разговор перешёл чисто в деловую сферу. А когда стали подводить итоги, тут отголоски одного знаменательного события и докатились до Лордина. Весь дворец лениво шевельнулся, заскрипел полами, задребезжал мебелью, томно прозвенел люстрами. И когда всё стихло, Мария поинтересовалась у Грозовой:
– Что это? – Катерина догадалась почти сразу:
– Чуть похоже содрогнулась гора, когда мы спустили лавину на зроаков возле крепости Ледь.
– Правильно, – закивала главнокомандующий. – Обычное землетрясение. Причём весьма слабенькое и безопасное. В данном районе. Другой вопрос, если эпицентр далеко, и там трясёт гораздо сильнее. Тогда лучше, чтобы трясло зроаков…
– Там же… Платон! – спохватилась императрица.
– Ой, да ничего с твоим Платоном не случится! – скривилась Апаша.