Становление Себастьяна
Шрифт:
— Не-а. Ты будешь держать меня в форме.
Дорогой Боже, я надеюсь, что выдержу вызов. Несколько часов с Себастьяном заменяли йогу, пилатес, аэробику в одном лице — восхитительная тренировка.
— Донна сказала, что я должна попросить Митча научить меня серфингу, — прокомментировала я лукаво.
Себастьян был недоволен.
— Я могу научить тебя. Он не нужен тебе.
— Ты надулся? — я рассмеялась. — Да! Ты надулся.
Я поднесла его руку к своему рту и поцеловала пальцы.
— Я просто дразню тебя.
Он
— Пойдем, я куплю тебе кофе и пирожное.
Он выбрал пастрами, салат-латук и помидоры на хлебе чиабатта, чашку черного кофе регуляр с двумя ложками сахара и пирожное, как я обещала. Я взяла большой эспрессо и наблюдала, как он с жадностью поглощает еду. Наши счета за еду в Нью-Йорке будут очень большими.
— Куда еще в Европе ты бы хотел поехать?
Он проглотил кусок и отпил немного кофе, пока думал.
— Ну везде, но я по-настоящему хотел бы оказаться на юге Испании — увидеть все эти мавританские штуки. Я видел фото дворца Альгамбра однажды, он выглядел, я не знаю, как в «Тысяча и одна ночь».
Я была удивлена и поняла, как мало знала о нем, его надеждах и мечтах. Чем больше я узнавала, тем больше очаровывалась.
— Ты читал «Тысяча и одна ночь»?
Он наклонил голову, чтобы посмотреть на меня.
— Ты не помнишь, да?
Я была в замешательстве.
— Что не помню?
— Ты дала мне эту книгу, чтобы прочитать, когда я был ребенком. Должно быть, я читал ее раз сто. Я думал, что ты была Шахерезада.
Шахерезада — принцесса, которая каждую ночь рассказывала истории, чтобы король не обезглавил ее. Я была не очень рада такому сравнению. За исключением того, что он влюбился в нее и женился.
— Ты была такой удивительной рассказчицей историй, — сказал Себастьян, чувствуя мою реакцию. — Я, наверное, не удивлен, что ты стала писателем.
Я храбро улыбнулась.
— Я попробую стать писателем.
— Ты станешь, — сказал он, уверенность окрасила его голос. — Ты уже писатель.
Я старалась сдержать слезы, которые угрожали выдать меня. Его поощрение, его уверенность, что я достигну своей мечты, это значило больше для меня, чем я вообще могла ожидать.
— Что насчет тебя? — спросила я, стараясь говорить естественно. — После нашей поездки...
Он пожал плечами.
— Я не знаю. Мама и папа всегда ожидали, что я стану военным.
— Ты этого хочешь?
Мне удалось подавить дрожь при мысли снова быть втянутой в жизнь на военных базах.
— Нет, я так не думаю. Я имею в виду, отчасти это будет хорошо, но я бы хотел путешествовать.
— Путешествия — это не
— Может, — сказал он, улыбаясь. — Ты можешь быть писателем-путешественником, а я... буду носить твой багаж.
— Звучит как план.
Он наклонился и поцеловал меня, так что я могла почувствовать улыбку на его губах.
Этот поцелуй был другим: более расслабленным, менее отчаянным — просто сладким и любящим. Я погладила его щеку, и он счастливо вздохнул, прижавшись к моей руке.
— Я знаю, — сказал он, внезапно сев. — Я буду учить тебя серфингу. Ты сказала, что хочешь учиться...
— Нет-нет! Это Донна сказала, что я должна...
— Ты трусишь?
— Да! Вода слишком холодная.
Он рассмеялся.
— Для этого есть гидрокостюмы. Ты будешь в порядке. Я знаю место к северу от Ла-Хойя, где мы сможешь арендовать оборудование. Давай! У нас есть пара часов. Ты можешь забросить меня на работу на обратном пути. Мы все успеем.
У меня правда не было желания погружаться в холодные воды Тихого океана, но его энтузиазм был таким заразительным. Может, это была его безрассудность или его непробиваемый интерес к жизни. Может, я просто больше не боялась жить.
— Ладно, пойдем!
Мы оставили машину рядом с повидавшей виды лачугой с арендой оборудования для серфинга, что располагалась над небольшой уединенной бухтой. Вода была бирюзовой, я представляла, что такой же цвет был у Средиземного моря, и задумывалась, увижу ли я его когда-нибудь море, у которого мой папа жил, когда был маленьким мальчиком.
— Привет, чувак, — сказал владелец лачуги. — Давно не виделись.
Я мгновенно почувствовала тревогу. Мне не нравилось, что Себастьян привел меня туда, где его знают. Мой взгляд беспокойно взлетел к его, и он успокаивающе сжал мою руку.
— Да, можем мы взять пару костюмов, топов и доску?
— Конечно, чувак.
Себастьян позволил владельцу пройти вперед, затем прошептал мне в ухо:
— Не беспокойся, он говорит это каждому. Он понятия не имеет, кто я. Это круто.
Я пыталась расслабиться, но мое тело по-прежнему напрягалось от скачка адреналина — я слабо улыбнулась.
Владелец умело нашел нужные размеры и передал нам пару обрезанных гидрокостюмов, пару спортивных топов, чтобы надеть под неопрен, и огромную тяжелую доску. Я была рада, что Себастьян засунул ее подмышку, она была слишком широкой для моих рук.
— Это будет стоить двадцать баксов, — растягивал слова владелец.
Прежде чем я смогла остановить его, Себастьян вытащил бумажник и протянул парню несколько купюр.
— И мне нужна кредитка для залога, чувак.
Глаза Себастьяна мерцали неуверенностью. Я знала, что у него нет кредитки, и я была не рада идее отдать свою, на которой написано «миссис Кэролайн Уилсон».