Становление Себастьяна
Шрифт:
– Ох, черт!
– прошипел он.
– Ты ощущаешься так чертовски великолепно. Ох, Каро!
Я приподняла свои бедра, и он начал на самом деле двигаться - длинными, жесткими толчками, что раскачивали кровать, из-за чего изголовье ударялось о стену.
Я сжалась вокруг него, и это привело его к краю. Он жестко врезался в меня в последний раз, его мышцы напряглись, его дыхание было обжигающим и быстрым на коже моей шеи. Он расположил свою голову на моем плече и медленно вышел из меня, рухнув на свою сторону.
Задыхаясь,
Наконец, мы были умиротворены. Моя голова лежала на его груди, прислушиваясь к биению его сердца, его грудь поднималась и опадала, и далекие звуки внешнего мира были за окном. Его пальцы медленно гладили мою спину.
Я чувствовала себя настолько довольной, что начала проваливаться в сон, но Себастьян вернул меня обратно в настоящее время.
– Дэвид что-нибудь говорил, когда вернулся домой?
Я вздохнула. Я правда не хотела говорить о нем.
– Не очень много.
– Он, должно быть, сказал что-то.
– Он предположил, что я слишком много пью.
– Что? Почему?
Я безрадостно рассмеялась.
– Я думаю, потому что я предложила ему бокал вина. Я пыталась быть... вежливой.
Себастьян пробормотал ругательства себе под нос.
Ну, теперь, раз он начал задавать свои вопросы... настал мой черед.
– Как ты добрался домой вчера? Я помню, что Ширли сказала, что все будут спать в фургоне.
– Прицепился к одной компании, - сказал он кратко.
А сейчас важный вопрос.
– Что Бренда говорила тебе, когда вы ушли с ней?
Он выдохнул сквозь зубы. Да, что-то назревало.
– Она хотела, чтобы мы снова начали встречаться.
Я так и полагала. Черт, она не могла бы быть более очевидной, даже если бы написала это в небе красными буквами, затем разорвала свою одежду и повалила его на песок перед всеми.
– И что ты сказал?
– Я сказал, что не чувствую того же... сказал, что встретил кое-кого другого.
Я резко вдохнула.
– Думаешь, стоило это говорить?
Он пожал плечами.
– Я подумал, что это заставит ее отступить.
– Но это не так?
Он покачал головой.
– Поначалу нет. Она продолжала настаивать и спрашивать, кто это.
– И?
– Она продолжала перечислять всех девушек из нашей школы...
– он вздохнул. — Затем она сказала, что то, что случилось с Джеком, было ошибкой... и начала плакать.
Все эти девушки…
Я чувствовала, что он рассказал мне не все. Должна ли я знать? Если он не рассказал мне, я, вероятно, должна представить самое худшее.
– Как ты справился с этим?
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, когда она начала плакать, что ты сделал?
– Ты видела, что я делал, - сказал он раздраженно.
– Да, но Ширли и Донна сказали, что ты ушел на целую вечность.
Он ответил не сразу.
– Мы пошли
– Бренда была... смущена. Она не хотела возвращаться к друзьям и выглядеть, как будто плакала.
– Она очень красивая.
Он выглядел так, как будто ему некомфортно.
– Да, наверное.
– Что случилось дальше?
– Это все. Я проводил ее к ее друзьям. Казалось, что она в порядке. Я вернулся к нашей яме, но ты уже собралась и уехала. Я писал тебе, - сказал он осуждающе.
– Я не проверяла свой телефон.
Я видела, что его не убедили мои слова, но он не стал давить на меня. Я была благодарна за это.
– Почему ты была в центре так поздно?
– Я завозила пленки, которые сделала на развлекательном дне.
– В воскресенье?
– Да, редактор хотел получить их как можно раньше, я не знаю почему.
– Хотя у меня было подозрение, в чем была причина.
Он сделал паузу. Я была рада, что он решил оставить эту тему.
– Билл - придурок.
Эу. Он не отпустил все так легко. Теперь я ожидала грядущего гнева.
– Ты не должен позволять ему так легко взвинчивать тебя.
– Мне не нравилось то, как он говорил с тобой!
– Я знаю, каково это, - сказала я спокойно.
Мы лежали тихо несколько минут, позволяя одинаковым признакам нашей ревности утихнуть.
Я подумала, что Себастьян, наконец, решил попытаться и оставить вчерашний день позади, потому что он внезапно сказал:
– Я никогда не спрашивал: ты бывала в Нью-Йорке прежде?
– Да, пару раз. А ты?
– Нет. Мама и папа ездили пару раз, но всегда оставляли меня с соседом.
Его голос был резким. Я задумалась, были ли сплетни Ширли о его происхождении точными.
– Тогда почему ты хочешь, чтобы мы поехали туда?
Он пожал плечами.
– По той же самой причине, по которой ты хочешь вернуться на восток, - чтобы быть как можно дальше отсюда.
– Что мы должны делать, когда окажемся там?
– спросила я, счастливая от того, что мы пытаемся представить наше будущее.
– Я имею в виду, есть ли что-то специальное, что бы ты хотел сделать?
– Заниматься сексом. Много.
Я закатила глаза.
– Это понятно. Что-то еще? Может, что-то на улице?
– Заниматься сексом на улице.
Я рассмеялась.
– Я не думаю, что в Нью-Йорке много пляжей.
– Да, они есть! Я проверял. Ну, не в самом городе, но в окрестностях есть сообщество серфингистов на Рокуэй Бич. Если мы будем жить в Бруклине или Квинсе, это меньше чем в десяти милях.
Я улыбнулась.
– Ты проводил исследование?
– Конечно! И парень, который, я знаю, привык заниматься серфингом на Лонг Бич, сказал, что это будет довольно «гнарли» (прим. пер. этот термин в серфинге означает: 1. весьма опасные условия для занятия серфингом в данный момент; 2. трудности).