Становление системы. Том I
Шрифт:
А вот Фрост, углядев, кто направляется к нему из толпы, видимо боковым зрением, задергался.
– Эй, эй! Не надо вот этого! Прошу!
– Чего тебе?
– лениво удивилась Яга такой бурной реакции, щекоча грудь своей жертве костяными когтями, прорвавшими носок ботинка.
– Угомонись, а то будет бо-бо!
– Я, того, сдаюсь! Давай без насилия, а?
– пробормотал скороговоркой придавленный на английском.
– И, главное, без этого вот! Без соплей его! Пожалуйста! У меня аллергия на мед! Я сразу задыхаться
– Так он же нематериальный у него?! Это же просто форма воздействия!
– совсем озадачилась ведьма.
– чего тебе с нее за беда такая?
– Материальный, не материальный, а проверять не хочу!
– сообщил задержанный, довольно истерично.
– Я видел, как оно действует и как себя ведет. Доводилось! Оно выглядит как мед, течет как мед, клеит как мед... Оно, мать твою, даже воняет медом, кажется. Убери его от меня! Аааа!!
– А ты меня не лечишь?
– озадачилась Кара.
– Не бросай меня в терновый куст, все дела?
– Слышь, краса, - хрипло выдохнул Фрост, отчетливо начиная краснеть, похоже только от одного вида злосчастного индуса-тулмена с такой своеобразной силой.
– Я тебе чем хочешь отплачу! Я теперь самый счастливый человек, благодаря Учителю! И на вопросы твои любые отвечу. Клянусь! Только помоги! Убери этого! Я же вижу, ты не из копов, чикса правильная, тебе базар нормальный важнее протоколов! Будь ты человеком, а?
– Ладно, уломал черт языкастый, - все еще с сомнением протянула Кара, еще раз обменявшись взглядами с Савелием.
– Только потом не жалуйся, и не думай, что я повелась на твои ужимки. Подпишешь и подтвердишь, все что надо. И петь будешь соловьем! А, покуда, лови подарок.
Пепел, вновь став послушным, по крайней мере, в такой малости, хлынул на лежащее у ее ног тело и обвился вокруг шеи Морозильника неразрывным, постоянно текущим ожерельем. Вернее сказать, ошейником.
Удовлетворенная Яга убрала ногу с груди Фроста и даже протянула ему ладонь, помогая подняться. Просто так глумится над кем-то, кто более не представлял для нее угрозы, было не в ее характере.
– Тебе демонстрация нужна, того как это работает или предпочтешь не поверять?
– уточнила она весьма буднично, в ответ на его немой вопрос в глазах.
Морозильник озадаченно ощупал свое новое, незапланированное украшение. Отдернул руку и скривился:
– Жжется!
– А ты ждал бабочек, перьев и лепестков?
– фыркнула Яга.
– Я по твоему кто, Сэйлор Мун?
– Тогда уж Марс, она вроде черненькая... Черноволосая, я имел ввиду... Но, по ходу, я думал мы как-то обойдемся наручниками.
– Чтобы ты дал деру на первом же повороте, заморозив их и сломав?
– рассмеялась она.
– За дуру держишь? И, потом, сам сказал, что я не из копов. Какие наручники тебе, дурень?
– От тебя? Только розовые и меховые...
– попытался заикнуться этот доморощенный ловелас,
– А кто ты, тогда, такая, если не из копов?
– SCID, - не стала скрывать Яга. И даже корочки достала, благо они были при ней еще после вчерашнего дельца в музее.
– Слыхал про таких? Хотя, ясен пень, слыхал. Ты ж нас убить хотел. Дважды.
– Слыхал, - совсем скис морозильник.
– Тока, у вас же вроде тут ни представительства, ни юрисдикции?
– Не, серьезно, выходит, не знал? Не придуряешься? То есть, ты нас валить пришел, ранил нашу напарницу и даже понятия не имеешь, кто мы такие?!
– разговор Ягу удивлял все больше. Про юрисдикцию она вопрос предпочла пропустить мимо ушей. Пусть с этим Савелий, шериф, Курт и прочее начальство сами разбираются. Потом.
– Не боись, - тут же вмешался, как раз по поводу последнего, наконец, добравшийся до них Патока, таки доставая наручники и предъявив задержанному свое удостоверение.
– Считай, что это был гражданский арест, мудила! Тебе должно быть знакомо это понятие.
Ты ж унас, вроде как, герой-защитник! Был. А с формальностями шеф разберется. Его будешь лечить за гражданские права. После того, что вы тут устроили за тебя никто не впишется и свидетелей полная улица.
– Да я не быкую! Натурально, че вы?
– окончательно сменил пластинку Фрост.
– Я наоборот рад, значит, что подруга их, напарница в смысле, живая. Я, по хорошему, вообще, не хотел в этом блудняке участвовать. Заставили меня!
– Так ты у нас невинная жертва?
– восхитилась Яга.
– Как я сразу не поняла? Может мне твоя сосулька, что я в груди Яны нашла, мозг отморозила?
– Я не отмазываюсь, - рыкнул глухо Морозильник, мрачнея все больше.
– Тока ты, краса, тоже подумай головой! С меня за сосульки денег не берут. Мог бы и две воткнуть и три. Или первую выдернуть, смекаешь? Я ведь правильно врубаюсь, что дуба она не дала только потому, что мой лед сосуды перекрыл?
– Допустим... И что, медаль тебе за это?
– Не, медали не надо, - почему-то отказался он.
– Я, просто, к тому веду, что желания у меня кровь лить не было лишнюю. Я виноват тем, что лох. По жизни. Дураком родился, дураком, видать, и помру.
Меня Учитель пригрел когда-то, мозги мне мои на место вернул. Я на мете же сидел... Так сидел, как иные макарошки каждый день жрут.
На все был согласен ради очередной дозы. Как животное последнее. Вот такой ему и попался. Весь в говне и блевотине. Грабануть его хотел. Средь бела дня! Думать уже ни о чем не мог, окромя. И... И все. Не стало моей зависимости!
Одно слово, вспышка эта его! И я другой человек. И к дряни больше, с тех пор, не прикасался. А мог бы уже... Эх, да чего там... Издох бы как собака давно! А тут живой и даже героем побыл. Какое-то время.