Становление

Балабеков Руслан ""

Гарри твердо для себя решил довести МакГонагалл до Больничного Крыла - декан Гриффиндора просто бесила его своей ограниченностью и упертостью. Она воспринимала мир лишь в одном ключе, все остальное расценивая как бунт против Мироздания в целом, и против себя лично.

– За неполные два года, что я провел в магическом мире, я лишь все больше убеждаюсь в двух вещах - все маги ограниченные, лицемерные обыватели, всегда ищущие крайнего. И не важно в чем!
– теперь пятнами лицо пошло и у директора.
– Вот скажите, профессор - вы возненавидели меня сразу после Распределения или немного

подождали? Ведь вы ведете себя точь-в-точь как профессор Снейп, хоть и убеждаете всех в обратном. Все, кто не попал в Гриффиндор, считаются врагами. Разница лишь в том, что декан Слизерина всеми способами защищает своих подопечных, причем ото всех. А не как вы - только от самого профессора Снейпа. И вот сейчас речь идет о студентах другого факультета. Того, кто увел у вас Кубок из-под носа. Ведь вы так бредите этой дебильной, никому не нужной межфакультетной борьбой. И вам уже на все плевать - перед вами враг! Признайте, вас сильно зацепило, что мы отобрали у вас Кубок?

– Причем здесь Кубок?
– успела вставить МакГонагалл.

– Мэм, вы правда думаете, что в Школе никто не слышал ваших слов о том, что "если бы не Поттер и Грейнджер, то Кубок достался бы нам. Жаль, ведь я так на них рассчитывала, ожидая их на своем факультете!" - Гарри ехидно смотрел на профессора, беззвучно открывающей рот.
– Это ваши слова, я готов Магией поклясться. Не желаете пояснить, как вы могли нас ожидать у себя, если никому неизвестно, как пройдет Распределение?

– Это не относится к сегодняшнему разговору, Гарри, - наконец-то вмешался Дамблдор, стараясь увести разговор с опасной темы и успокоить разбушевавшегося мальчика.

– Возможно, директор, - признал Гарри.
– Но с этой минуты я отказываюсь говорить о чем либо с профессором МакГонагалл, кроме ее предмета. До тех пор, пока она не перестанет относиться к студентам других факультетов предвзято.

– Не стоит портить отношения с преподавателем, мальчик мой, - укорил его директор.
– Тебе здесь еще пять лет учиться.

– Во-первых, директор, я не ваш мальчик, хватит меня так называть. А во-вторых, я все больше задумываюсь, а стоит ли мне вообще здесь учиться? Пока что Хогвартс меня ничем не впечатлил, разве что своими предвзятыми учителями и отвратительным образованием, которое нам всучивали в прошлом году.

Дамблдор с МакГонагалл удивленно переглянулись, причем последняя даже забыла, что хотела разразится очередной воспитательной тирадой.

– Извини, Гарри, - осторожно заметил Дамблдор.
– Но по действующему контракту ты не можешь перевестись или покинуть Школу, в противном случае ты станешь сквибом. Это близнецы Уизли были отчислены без особых для себя потерь, так как на момент их Распределения контракт был неактивен.

– Очень удобно, не правда ли?
– ехидно улыбнулся Гарри.
– Но вы меня не так поняли, директор. Я не говорил про перевод в другую Школу. Я говорил про сам магический мир.

– Ты хочешь покинуть волшебный мир?
– глаза Дамблдора стремительно расширялись и уже грозились лопнуть.

– А почему бы и нет?
– пожал плечами Гарри, в душе смеясь над директором - он нагло блефовал, наслаждаясь растерянностью магов.
– Меня здесь ничто не держит, многие

и вовсе считают, что я им что-то должен. Нет уж, спасибо.

– Но вы не можете покинуть магически мир!
– в сердцах воскликнула МакГонагалл.

– И почему же?
– скептически поинтересовался Гарри.

– Здесь ваши друзья! Друзья ваших родителей! Те, кому не безразлична ваша судьба!

– Мои друзья и так смогут со мной общаться, - пожал плечами мальчик.
– Если, конечно, захотят общаться со сквибом. Никаких друзей родителей я и вовсе не знаю. Судя по тому, что я видел, их никогда и не было.

– Как вы можете так говорить?!

– Очень даже могу, профессор. А чтобы вы лучше поняли, ответьте на вопрос - вы хоть раз посещали могилы моих родителей?

– Конечно!
– тут же ответила МакГонагалл, но Гарри заметил проблеск страха в ее глазах.

– Вранье! Вы правда считаете меня таким идиотом, профессор? Я был там и видел, в каком состоянии была могила! За все эти годы никто не удосужился проведать их! Все вокруг меня твердят, какими они были хорошими друзьями, но я вижу лишь лицемерных врунов, которых заботят лишь они сами! Все, на что вас хватило - это похоронить Джеймса и Лили Поттер и забыть на десять лет, а когда их сын приехал в Хогвартс, как тут же все вдруг вспомнили про их "крепкую дружбу"! Так еще кто-то из вас имел наглость написать девиз этих выродков, Пожирателей, на их могиле! Хвала Магии, я исправил эту... эту мерзость.

– О чем это ты говоришь, Гарри?
– вскинулся Дамблдор.

– Я говорю о том, директор, - голос стал стремительно приближаться к шипению и наполнятся ледяным ядом.
– Что заменил надпись, осквернявшую память моих родителей, на более подходящую. Но вассс это никак не кассссается. У вас есть еще что сссказать по вопросу, из-за которого меня вызвали? Или у вас все?

Слушая голос Гарри, Дамблдор почувствовал, как зашевелились волосы под колпаком. Мальчик разговаривал со всеми признаками парселтанга! Что же, еще одна догадка подтвердилась - Поттер оказался змееустом. И МакГонагалл это также поняла.

– Все же, Гарри, - начал директор.
– Мне бы хотелось, чтобы ты осознал ошибочность своего поступка. Стоит проявлять милосердие даже к тем, кто тебе неприятен.

– Милосердие - это слабость!
– неожиданно отрезал Гарри.
– Оправдание для глупцов! В отличие от вас, директор, я не склонен давать всевозможным подонкам и дегенератам второй шанс. Так что их счастье, что те судебные заседания вел не я - в этом случае они бы уже давно кормили червей. У вас все?

– Да, Гарри, - устало проговорил Дамблдор.
– Можешь идти.

Гарри уже было дошел до двери, когда неожиданно повернулся:

– Еще одно директор.

– Да?

– Это был первый и последний раз, когда я говорил с вами без моего декана.

Глава 56

Сижу, пью пиво, слушаю Helloween, придумываю главы) Что еще надо?! Да много чего)))

Дверь за Гарри закрылась, а Дамблдор с МакГонагалл все еще изумленно открывали рот.

– Минерва, - наконец проговорил директор.
– У нас крупные проблемы.